Игорь Горощук снисходительно слушал, как новоприбывшие ахают, хают, допускают незрелые высказывания и оценки.
— Но вы не обольщайтесь, друзья, — промолвил он, наконец, — все это так-ск, декорэйшен. Ресторан «Бристоль», кафе «Лонг-Айленд» — там кормят одной фасолью. Ноу фиш, ноу мит — ни рыбы, ни мяса. Вообще, господа, если вам сейчас, к примеру, захочется пообедать, то самый короткий путь — на самолет и обратно в Москву.
Въехали в чащу высотных домов. Горощук, надо полагать, не впервые встречал новоприбывших, потому что у него были ухватки матерого экскурсовода.
— Кинотеатр «Метро»: кондиционированный воздух, прохладительные напитки «Амёбный» и «Нежные колики», вестерны, порнушки, бондиана, фильмы ужасов, в дальнейшем — высылка в двадцать четыре часа… Клуб «Маритимо»: катание на яхтах, ночные рыбалки в открытом океане, очаровательные девушки, в дальнейшем — высылка в двадцать четыре часа… Дамский салон «Бонни»: платья-балахоны в местном стиле, принимаются в оплату часы, фотоаппараты, продукты питания, в дальнейшем — высылка в двадцать четыре часа… Как видите, город предлагает вам широкий спектр удовольствий, и расплата за них — неотвратима. Как говорит т-щ Букреев…
Но того, что говорит по этому поводу товарищ Букреев, новоприбывшие так и не узнали, потому что фургончик остановился у подножия красивого белого здания, на стене которого сияли золотые буквы «Отель „Ройял“. Мама Люда, вытянув шею, зашевелила губами, и, чтобы предупредить недоразумение, Андрей быстро спросил:
— Нас сюда поселяют?
— Донт харри, — одернул его Игорь. — Не спеши. Всем сидеть на местах. Детей не выгуливать.
Он вылез из кабины, озабоченно ссутулился и, заложив за спину руки, вошел в глубокий, отделанный светлым мрамором подъезд. Там, внутри, расхаживали важные, как бронзовые жуки, служители в ливреях с фалдами и золотыми галунами.
— Ну, Ванюшка, — прошептала Людмила, — привез ты нас! Даже дух замирает!
Андрей хотел выйти из фургона, но она зашипела на него:
— Не слышал, что сказано?
Игорь появился минут через десять. Беззаботно посвистывая, сунув руки в карманы мятых мальчишечьих штанов (на ногах у него были разношенные, как старые лапти, сандалии), он вразвалочку подошел к машине, постоял, глядя на переднее колесо. Затем сел в кабину и коротко сказал Филиппу:
— Аут ов кэш. Не в кассу. Давай в „Эльдорадо“.
— „Эльдорадо“, — медленно повторил Андрей. — „Эльдорадо“!
Что поделаешь, — непонятно сказал Горощук. — В „Эльдорадо“ тоже люди живут. Я-то, правда, начинал с „Дакоты“, но тогда было проще, через три дня квартиру дали, в ней себя и держу…
