«Сейчас в нашей программе прямой репортаж с третьего, заключительного тура Второго всесоюзного конкурса молодых артистов стриптиза, — доверительно сообщил ему диктор, — По окончании — новости Агропрома.»
Позвонили в дверь.
Пролет и часть резной колоннады хрустального замка остались незавершенными.
— Да мать же вашу, — сказал Рагозин разочарованно и пошел отпирать.
На лестничной площадке стояли трое, совершенно мокрые. Двоих Рагозин никогда прежде не встречал. Первый, плотного телосложения, с пузцом, упакованный черное кожаное пальто, с которого стекали ручьи, увенчанный черной же широкополой шляпой, при виде Рагозина эту шляпу снял и стряхнул с нее бусины града. Второй, с лицом аскета-схимника, в рыжей неровной бороде и рыжем в расползшихся пятнах сырости плаще, маячил чуть позади, утолкав руки в карманы, и с плохо скрываемой неприязнью сверлил Рагозина безумным взглядом больших желтых глаз. Третьей же была та самая изможденная девушка-редактор. На сей раз она была облачена в бесформенное и бесцветное пальтецо, также предельно мокрое.
— Позволите войти? — предупредительно спросил первый, и Рагозин узнал голос, уведомлявший его о желательности невыхода из дому.
— Пожалуйста, — сказал Рагозин, отступая. Сырая компания втиснулась в прихожую.
— Раздеваться, полагаю, не станем? — спросил рыжий. — Вроде бы ни к чему? Что тут тянуть…
— Нет, надо, надо, — покачал головой плотный.
Редакторша укоризненно молчала. Рагозин упятился в комнату, потому что непонятно отчего испытал озноб от одной мысли, что случайные брызги с одежд этих людей заденут и его. Незнакомцы между тем разделись и даже разулись.
— Вот здесь тапочки, — потерянно сказал Рагозин.
— Не извольте беспокоиться, у вас тепло, — бархатисто промолвил плотный.
— Ну хотя бы вы наденьте, — обратился Рагозин к редакторше.
Та отрицательно мотнула головой и почему-то отвернулась.
— Можно я закурю? — сипло спросила она.
— Не надо бы, — с сомнением сказал рыжий.
— Ничего, мы потом уберем, — заверил плотный. — Да вы пройдите, пригласил Рагозин.
— Благодарствуйте, мы уже прошли, — прогудел плотный.
Он прошествовал в дальний угол комнаты и с довольным урчанием воссел в кресло под торшером. Девушка очень неловко и скованно пристроилась на краешке стула и как-то замысловато переплела ноги. Рыжий привалился к стене, внимательно, не по-хорошему заинтересованно озирая интерьеры рагозинской квартирки.
— Там что, кухня? — спросил он отрывисто.
— Туалет, — сказал Рагозин. — Кухня рядом.
