Ну шутник, шутник! Я просто её знаю, это Ксюха.
Что за Ксюха?
— Тоже здесь, на Кольце, тусуется.
Мы спустились (туалет на 3-м этаже), выясняя, что у женщин фантазии суть именно фантазии и именно эротические — пляж, море и «педрило мускулистый» увивается поблизости… в плавочках в обтяжечку (ненавижу — я всегда хожу в семейных трусерах), — к таксофону на углу того же дома (где почтамт). «Вот гавно», — сказал я. «Блядь, это ж говно», — согласился Санич, но как бы независимо от меня. «Была б моя воля, я б вам устроил феминизм, б! (меня уж понесло — хотя уж давно наверно). Все, все феминистки — дуры природные!» — «Кроме матушки Марии Арбатовой!» — он уж опять шутил, кэвээнщик попсовый. — «Ага, а-ха-ха, и Юлечки Меньшовой! Ты видел её голой в фильме этом?.. «Do it, Manja!» Я прям не могу! Бистро чтой-то она застарела как-то…» — «О, а я что видел, еба-а-ать! Уть-о-оть! Ну, которую ты любишь…Андрееву с 1-го канала!» — «Тоже ню что ли?!!» — «Не-ет! (он весь удох) вторую половину!» — «Какую вторую половину, удодец?» — «Ну, она за столом сидит дополовины, а, так сказать, вторая половина под столом…» — «А-а! А такой был в 15-м, кажется, веке художник по имени Мастер Женских Полуфигур!» — «Нижних полуфигур?» — «Нет!!! Уть, уть, уть! Катенька моя, уть-оть, уть-ать, оть-уть!» — «Хе-хе, родной, у неё муж есть — серб какой-то — увидел её в своей Герцеговине по телевизору и примчался, не ты один такой!» — «У неё такие припухшие присиневшие глаза бывают — половой жизнью живёт (какое отвратительное предложение я тебе, Саша, предложил!). Меньше четырёх раз — это надругательтво над самой её природой. Если, допустим, начать в час, уснёшь в четыре, если не в пять, а вставать в восемь, если не в семь… Ну хоть и в десять… Ну какое отношение я имею к этой Кате? Никакого! Я вижу её каждый день. Ведь можно любить человека, если видишь его каждый день? Вижу и слышу её каждый день. У себя дома! Как же мне её не любить?! Меня иногда посещает видение (теле-видение!), как она перед самым эфиром идёт писать — по коридорчику Останкино, в сортирчик, спускает на ботиночки юбочку (или штаны на туфельки? — ни разу не видел её вторую половину!), V-образными пальчиками стягивает V-образные трусики… И это — она! Она — та, что на экране — серый костюмчик, пробор на головке, хорошие реснички и губы, серьёзно говорит о мировых событиях, без запинки, чуть улыбается при прощании… Самолёты падают, лодки тонут, все воюют, всё взрывают — а Катенька всё-это должна переваривать, проговаривать!.. Именно так я представляю Настасью Филипповну! Ну ничего, я тоже… это перевариваю — специально смотрю новости! Весь мир познаю через неё, другие передачи я не смотрю… Я с тобой, Катя, Катрин, Кати, Катюша, Кейт, Каттенька моя! котёнычек ты мой!.. (я уже начинал отламывать таксофон) — «Ты будешь звонить или нет?!» — заорал вдруг Саша.
