И тут в кабинет, хромая, вошёл Сиракузов Павел. То есть он мог войти обыкновенно, но ему казалось, что хромая войти лучше.
Это напугало Наташу.
— Что случилось? — подбегая, спросила она.
— Травма, — сказал Сиракузов и протянул палец. — Вот здесь. Прищемило. — Но не стал уточнять, как именно и почему прищемило.
Наташа немного успокоилась.
— Микробов много, — разглядывая палец, сказала она.
— Где? — удивился Сиракузов.
— Под ногтями.
— Ты давай лечи травму! — обиделся Сиракузов.
Наташа вымыла ему обе руки дезинфицирующим раствором, а заодно — палец.
— Теперь потерпи, — сказала она.
— Резать будешь? — догадался Сиракузов и уставился на подносик, где лежали кривые инструменты: любым из них спокойно можно было отрезать палец.
«Надо было идти в детскую поликлинику, — тоскливо подумал Павел. — Там наверняка инструменты поменьше…»
Наташа взяла ножницы и одним движением вскрыла болячку.
— Всё? — изумлённо спросил Сиракузов.
— Всё, — бинтуя, сказала Наташа.
— Ну, а если бы я, к примеру, сломал ногу? — спросил Павел.
— Зачем? — удивилась Наташа.
— Ну, так… ради интереса, — сказал Павел. — Тоже бы залечила?
— Тоже, — сказала Наташа. — Я ведь обязана лечить. В этом состоит моя работа.
— Да-а… очень интересная работа, — сказал Павел.
Когда он вышел на улицу, то прежде всего увидел меня.
— Ну? — сказал он, злорадно помахивая забинтованным пальцем. — Был в вашем травматологическом пункте…
— И что? — глупо спросил я.
— А ничего, — нахально ответил Сиракузов. — Залечили. Ногу бы сломал — тоже залечили бы. Не имеют права…
И пошёл, помахивая пальцем.
Вечером я сказал Наташе, что надо бы отправить этого Сиракузова в детскую поликлинику: пусть бы его там лечили, потому что у него не настоящая травма, а это он, меня запихивая, прищемил палец.
— Всё равно, — сказала Наташа. — Я была обязана его лечить, и я буду лечить, невзирая на лица.
— Да какие же это лица?! — воскликнул я. — Особенно у Павла?
— А что же у него? — заинтересованно спросила Вера.
— Рожа, — охотно сказал я.
— Рожа не рожа, а у врачей есть клятва. И они обязаны лечить.
— Какая клятва? — удивился я.
— Древняя, — ответила Наташа. — Я сама её только недавно выучила. — И, положив руку на учебник по травматологии, торжественно сказала: — Получая высокое звание врача и приступая к врачебной деятельности, я торжественно клянусь: все силы и знания посвятить охране и укреплению здоровья человека, быть всегда готовым оказать ему помощь, внимательно и заботливо относиться к любому больному, хранить доверенную врачебную тайну. Верность присяге клянусь пронести через всю свою жизнь… Вот какая клятва. Древний медицинский работник Гиппократ придумал. Так неужели ради тебя и твоих Сиракузовых я буду нарушать её?
