— Ты че!!! — завизжал бомж, естественно. — Убью! Кровь высосу!
— Последняя угроза была для бомжа вообще-то нетипичной, Тамара тихо поудивлялась, пока тянулась к рюкзаку. Колоритный попался бомж. Свихнувшийся по пьянке экстрасенс?
Топорик блеснул в свете костра.
— И какую руку отрубить? — вслух озадачилась Тамара.
Мужик ломанулся в темноту.
— Задавлю ночью! — засипел он из кустов. — Жилы отгрызу, не поможет твое кострище!
Тамара вздохнула. Дело следовало доводить до конца, иначе не отвяжется. Теперь его надо бы гнать по ночному лесу, пока он со страху не забьется под бурелом. Может, сойдет и полумера? Она подобрала камень и швырнула на голос. Надо же, попала. Бомж взвыл. Следом полетел еще один камень, поувесистей.
— Падлы! — хрипел бомж, чем-то хлюпая. — Все здоровые, да? Красивые, да? Вам все можно! У вас в сумке еда есть, вас одежда греет и костер горит! Ненавижу! Маги… бароны… сволочи высокородные!!!
Тамара как раз нашла очень удобный камень, но в недоумении застыла. За кого он ее принимает?!
— Ну, допустим, костер запалить да грибов собрать и тебе ничто не мешает, — сказала Тамара в темноту. — В чем проблема-то?
— Да не могу я грибы жрать! — захрипел мужик. — Болею я! Желудок не принимает!
— Потому что самогоночку хорошо принимал! — язвительно заметила Тамара. — Ладно, иди сюда, урод поганый. Котлеты твой желудок примет?
— Мясо? — неуверенно спросил бомж и перестал хлюпать. — Попробую…
Был он действительно грязен, вонюч, весь в болячках, а рожа опухла так, что глаз не видно. Да еще Тамара палкой добавила. При виде котлет он странно ощерил гнилые зубы. Как собака. И сожрал их мгновенно, как собака, и гнилые зубы не помешали. Единственную бутылку вина Тамара отдала ему без сожаления — когда ее еще потянет выпить! При виде бутылки глаза у бомжа заблестели жадно.
— Пей и вали отсюда! — приказала Тамара. — Я спать буду, чтоб не мешался здесь!
— Спать?! — просипел он. — Без кострища? А меня что же, совсем не боишься?
Тамара честно обдумала его слова.
— Не боюсь, — решила она. — Так что я сплю, а ты чтоб не мешал. Разбудишь — получишь палкой в зубы. И что ты все о кострище, теплая же ночь…
И она спокойно устроилась спать. Все же знатный лес! Ночь, а не прохладно. Благодатный край, жить бы здесь без забот… Но только и здесь бомжи имеются. Значит, не всем тут живется, далеко не всем…
Утро пришло теплое и сухое. Ночной бомж — вот чудо-то! — действительно убрался подальше, чтоб не мешать, но не ушел совсем, спал выше по склону, прислонившись спиной к дереву. Проснулся он, едва Тамара плеснула водой в ручье, умываясь.
