Дерси. Людское имя неприятно шершавило губы. Высокородный принц Цветущей страны добровольно встал на страже Пути, и в этом крылась некая тайна. Принц — как обычный, хоть и почётный, Страж? Мало того, потеряв ноги в мелкой войне людей, свой пост, он так и не оставил. А это попахивает уже не просто тайной. И хвала властительному Дракону, который так благоразумно прервал эту несуразную судьбу. Пусть возродится высокородный принц, возродится, свободный от прошлых печалей, и пусть незамутнённый поток судьбы понесёт его отныне в русле великой реки, зовущейся Жизнью эльфов!
Тонкие пальцы воина-эльфа плотнее легли на древко копья. Мысли о брате вызвали и размышления о нынешнем- пагубная привычка, перенятая у людского рода.
Дерси. Невзрачная девица с Изнанки, причудливым путём свалившаяся в мир магии. Дракон. Не тот Дракон, истинный, рождённый в магическом мире, юный повелитель земель. Будет ли он править, как и прежние, людьми, или же обратит ненасытный взор на восток, за Запретный хребет?
Эльф размышлял. Текли минуты и часы, но что они — для Бессмертного? В размышлениях мелькало и лицо Рады, прелестной владелицы ресторана у Пути. Дерси, в своих встречах с братом, часто упоминал про неё. Настолько часто, что, оказывается, женщина людского рода заняла своё место в помыслах принца. Эльф вспомнил её такой, какой застал совсем недавно: тонкая девичья талия, стройные ноги в чёрных брючках, простая рубашка с закатанными рукавами — и странно тревожащий взгляд. Милое курносое личико, что-то крылось в нём… необычное, что ли?
Прекрасное лицо эльфа омрачилось. Ненависть и презрение — два чувства, не затмевающие ясную красоту эльфов, но усиливающие её. Озабоченность в их число не входила. Ему не нужно было напоминать пророчества — как любой эльф, он помнил о них всегда. И одно из них гласило, если отвлечься от музыкально-песенной составляющей: не входи в мир людей — это смерть! Похоже, так и случилось в истории Дерси… и Рады. Другое пророчество ясно было связано с первым: когда магия рухнет — мир людей сам придёт к эльфам — и это тоже смерть. Самые мудрые из эльфов предполагали, что имелась в виду вовсе не та смерть, над которой потешались обычно Вечноживущие. Это пугало. И вот это случилось.
Тело Дерси истаяло совсем. Всё же Дерси — ибо принц отказался от истинного имени. Как странно…
Эльф закончил размышлять. Ещё не случилось ничего, что нельзя было б исправить. Дракон пока слишком юн. А когда он окрепнет — все силы и помыслы его без остатка займут свары магов, беды людей. А эльфы будут процветать, как и прежде.
