— Есть только один способ проверить это, — сказал Сорак. — Канки довольно медленно-движущиеся создания.
— Я тоже, особенно по сравнению с тобой, — сказала она.
— Быть может тебе будет спокойнее идти пешком?
Она глубоко вдохнула и тяжело выдохнула. — Монахини-виличчи всегда ходят пешком во время своих странствий. Но я больше не монахиня. Было бы замечательно сесть и доехать до Нибеная.
— Хорошо, тогда посмотрим, что Скрич сможет сделать, — сказал Сорак.
Спустя короткое время они взобрались на маленький холмик и увидели канков. Собственно говоря вначале они услышали их. Когда канк-солдат щелкал своими большими жвалами, раздавался такой звук, как если бы ударились две палки. В стаде было четырнадцать-пятнадцать животных, тесно сбившихся между собой, их блестящие, черные, хитиновые экзоскелеты матово поблекивали в лучах солнца. Обычно канки были мирные, послушные насекомые, которые широко распространились по Атхасу в основном благодаря своим большим размерам. Взрослые достигали восьми футов в длину и четырех в высоту, их вес зачастую превышал три-четыре сотни фунтов. Их сегментированные тела состояли из большой, треугольной головы, овальной спины и круглого, выпуклого брюшка, полностью покрытого твердым хитиновым экзоскелетом. Шесть суставчатых ног поддерживали тяжелое тело, каждая нога заканчивалась сильными когтями, позволявшими канку легко держаться на неровной поверхности или хватать добычу.
Канки были плотоядными созданиями, но обычно не нападали на людей. Они либо кормились травой, либо нападали на мелких млекопитающих пустыни и рептилий. Опасность для людей они могли представлять только тогда, когда шли основывать новый улей и с ними была юная созревшая королева. В уже налаженной колонии зрелая королева не выходила на поверхность, опекаемая производителями пищи, остававшимися внутри или недалеко от улья, и канками-солдатами, приносивших еду в муравейник и защищавших как производителей, так и королеву. Юная королева обычно была не больше солдат, которые были слегка меньше производителей пищи, но имели огромные клешни. Как только дела налаживались, созревшая королева постоянно оставалась в своем гнезде в большой, центральной комнате улья, где она постоянно ела, пока не достигала полной зрелости, вырастая при этом в три раза по сравнению со своими первоначальными габаритами. Тогда она начинала откладывать яйца, от двадцати до пятидесяти за раз, и продолжала откладывать их до самой смерти, становясь только машиной для воспроизведения потомства.
