- Это невозможно, папа! - вдруг сказал Артур, приподнимаясь с дивана.
Берков остановился в изумлении.
- Почему?
- Потому что этот самый Гартман остановил наших лошадей и этим спас нас от верной смерти.
У Беркова вырвалось подавленное восклицание ярости.
- Какая досада! Надо же было, чтобы это сделал непременно он. Конечно, в таком случае его нельзя прогнать без всякой причины, придется подождать случая. Кстати, Артур, это очень дурно с твоей стороны, что я узнал о несчастье от посторонних. Ты не потрудился написать мне ни слова, - сказал Берков, с укоризной глядя на сына.
- К чему? - возразил молодой человек и с усталым видом подпер голову рукой. - Все кончилось благополучно, и, кроме того, нас замучили изъявлениями сочувствия, расспросами, толками и поздравлениями. Я не нахожу жизнь такой драгоценной, чтобы поднимать шум по случаю ее спасения.
- Вот как? - протянул отец, пристально глядя на него. - Ведь ты только накануне обвенчался!
Артур ничего не ответил, только пожал плечами. Отец еще внимательнее посмотрел на него.
- Раз уже мы коснулись данной темы, скажи, пожалуйста, что произошло между тобой и женой? - быстро спросил он.
- Между мной и женой? - повторил Артур, будто стараясь сообразить, о ком, собственно, идет речь.
- Да, между вами. Я думал, что у вас медовый месяц, и вдруг вижу такие отношения, о которых не мог даже и вообразить в резиденции. Ты ездишь верхом один, она катается без тебя, вы не бываете друг у друга в комнатах и намеренно избегаете встречи, а если вам приходится встречаться, вы не перекинетесь и парой слов. Что все это значит?
Молодой человек поднялся с дивана и стоял перед отцом все с тем же сонным видом.
- Ты обнаруживаешь такую осведомленность, какая никоим образом не могла явиться следствием нашего вчерашнего получасового свидания. Ты, вероятно, расспрашивал слуг?
- Артур!
Берков хотел рассердиться, но привычная снисходительность к сыну заставила его простить ему и эту грубость.
- Здесь, кажется, еще не привыкли к светскому образу жизни, - продолжал беспечно Артур. - А мы в этом отношении вполне светские люди. Ведь ты так любишь все аристократическое, папа!
- Оставь шутки, - нетерпеливо сказал Берков. - Неужели с твоего согласия твоя супруга так игнорирует тебя, что об этом идет разговор по всей колонии?
- Во всяком случае, я даю ей полную свободу делать то же, что делаю сам.
Берков с гневом вскочил со стула.
