— Вы ставите меня в неловкое положение, — буркнул Казийски. — Я официальный представитель Правительства…
— А вы решите для себя, что важнее, — мягко проговорила Юэмей Синь. — Быть официальным представителем или человеком, готовым драться с врагом до конца.
Казийски скривил губы, собираясь ответить, но встретил взгляд командора Погранслужбы и передумал. Встрепенулся, глянув на соседа китаянки:
— Что здесь делает этот молодой человек?
Под взглядами присутствующих Герман Алнис смешался, покраснел.
— Он член нашей команды… — начал Ребров.
— Герман Алнис — ведущий ксенопсихолог Института Внеземных Коммуникаций, — сказал Филипп веско. — Он многое сделал для более глубокого изучения действий и намерений Дьявола. Именно на основе его рекомендаций контрразведка обнаружила послание негуман человечеству, после чего была разработана программа ликвидации резидента и план адекватного ответа.
— В связи с происходящим, — добавила Юэмей Синь обманчиво воркующим голоском, — а именно — столкновением Федерации с представителем негуманоидного разума, возникла потребность перехода господина Алниса в сектор контрразведки, где его опыт изучения нечеловеческих логик будет весьма полезен.
— Понятно, — поморщился Казийски. — Что ещё на повестке дня?
— Вы можете быть свободны, — сказал Филипп. — Остались вопросы, касающиеся сугубо работы Управления.
Казийски поднялся, на полпути к двери обернулся:
— Куда вы поместили захваченных… э-э… террористов? Сына Мехти и Ширера?
— В настоящий момент они находятся в Игуанамо, — ответил вместо Филиппа Ребров. — На территории пенитенциарного объекта федерального значения для особо опасных преступников.
— Вина их доказана?
— Доказательств больше чем достаточно. Тем не менее их судьбу решит суд.
Казийски кивнул, вышел.
Игнат Ромашин посмотрел на отца:
— Как ты думаешь, он ещё свободен или уже зомбирован?
— Если он закодирован, — сказала Юэмей Синь виноватым тоном, — то наши определители агентуры Дьявола гроша ломаного не стоят. Система включена, однако Людвиг, судя по её показаниям, чист.
— Будем надеяться, что это соответствует действительности.
— Теперь главное, — сказал Филипп, и лицо его на мгновение стало мрачным и старым, словно вспомнило о возрасте. — Судьба экипажа «крота».
— На допросе Оскар Мехти признался, — угрюмо сказал Ребров, — что наши парни и внучка Лапарры были ещё живы… когда беглецы покидали борт солнцехода.
— Прошло уже больше десяти часов… от них ни слуху, ни духу.
