Скиф пришел ей на помощь. Подняв голову, он наградил немигающим взглядом каждого, кто осмеливался посмотреть ему в глаза. Ответные взоры тускнели и гасли, подобно перегоревшим лампочкам новогодней гирлянды. Официант взялся озабоченно протирать тряпкой столы, которые только что его абсолютно не интересовали. Праздник закончился, не успев толком начаться. Ромашки спрятались, поникли лютики.
Линда с удовольствием проследила за этой метаморфозой и поняла, что уходить из кафе ей пока что не хочется. Пусть свидетели ее позора побудут свидетелями ее триумфа.
– Вообще-то мы тут не оттопыриваемся, дядя, – заметила она, приникая сигаретой к протянутой Скифом зажигалке.
– Вот как? – огорчился он.
– Да, – с достоинством подтвердила Линда. – Мы оттягиваемся.
– А, это совсем другое дело, – понимающе кивнул Скиф.
– Само собой! Оттопыриваются, к примеру, в Питере. В Москве, скажем, прутся или тащатся. А у нас…
– Оттягиваются.
– Ну да.
– Почувствуйте разницу, – задумчиво произнес Скиф.
– Да разницы особой нет, – не стала кривить душой Линда, – просто под каждой крышей свои гашиши, сечешь?
– Секу.
– А ты ничего, дядя. Какие планы на вечер?
– Такие же, как у тебя.
– Ого, какие мы быстрые! – хихикнула Линда.
– Жизнь коротка, – сказал Скиф.
– Философ, да?
– Философы бедные, а я за свои удовольствия готов платить.
– Типа спонсора? – оценивающе прищурилась Линда.
– Типа того, – подтвердил Скиф, привыкая к полуптичьей манере общения, навязываемой собеседницей.
– Тогда поскучай немного один, я скоро вернусь, – сказала Линда, вставая.
– Куда ты?
– В туалет. Да не напрягайся ты, никто линять не собирается, реально.
«Это хорошо, что не собирается, – подумал Скиф, следя за удаляющейся девушкой. – Еще не хватало, чтобы ты линяла, кошка облезлая».
Она возвратилась минут через пять, когда на ее худом бледном лице не осталось ни малейшего намека на отпечаток пятерни Санчеса. Ее настроение резко подпрыгнуло, а радужные оболочки глаз казались начисто лишенными зрачков: до такой степени они уменьшились.
– Валим отсюда, спонсор? – предложила она, набрасывая на плечо ремешок сумки. – Но учти, задаром теперь даже воробьи не чирикают. Это я к тому, чтобы потом недоразумений не было.
«Главное недоразумение – это ты», – мысленно отозвался Скиф, вставая.
* * *
Покинув кафе, они отошли в тень раскидистого дерева, и Линда, убедившись, что их никто не подслушивает, спросила напрямик:
– Выкладывай, что надо? Клубиться с тобой не пойду, предупреждаю сразу – староват ты для клубной жизни. А если хочешь чего, говори сразу.
