Рослый, широкоплечий, стройный, с резко очерченным ртом и жестким взглядом. Подбородок помечен горизонтальным шрамом, брови нахмурены, щеки запали.
Худоват, решила Ада Аркадьевна, но это его не портит.
– Вы к кому? – осведомилась она, не спеша вручать гражданке Плющ ключ от номера, который та потребовала.
Мужчина молча кивнул на спутницу, предоставив право голоса ей. Чем гражданка Плющ не преминула воспользоваться:
– Ко мне, разумеется, – нахально заявила она. – А вам какое дело?
– Не поздновато ли для визитов? – прищурилась Ада Аркадьевна.
– Хотите обсудить этот вопрос с вашей администрацией?
– Существует инструкция…
– Какого года? – резко спросила гражданка Плющ.
– Что?
– В каком году какого века издана инструкция, запрещающая мне проводить в номер своих гостей?
Еще секунду назад Ада Аркадьевна боролась с сильнейшим искушением поведать дамочке о визите ее супруга, рассчитывая на некоторое материальное вознаграждение. Теперь ее губы сомкнулись так плотно, что щель между ними превратилась в подобие пореза от бритвы.
Протянув гражданке Плющ ключ, она проводила ее завистливым взглядом, предполагая, что сегодняшнюю ночь эта шлюха проведет значительно насыщеннее, чем любая героиня дамских романов. Для того, чтобы прийти к такому выводу, достаточно было оценить походку и осанку ее спутника. Вот почему дальнейшее чтение перестало казаться Аде Аркадьевне достаточно занимательным, а стул сделался чересчур жестким даже для ее привычной к многочасовому сидению задницы.
Убедившись, что на этаже совершенно тихо и безлюдно, она прокралась к двери шестьдесят второго номера и прильнула к ней ухом.
Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, спору нет. Но если нет возможности увидеть, то послушать тоже не мешает. Это вам любая женщина скажет.
Пропустив спутника в комнату, Милочка захлопнула дверь, заперла ее на замок и поспешила избавиться от вкрадчиво шуршащего плаща. Бондарю пришла на ум гадюка, сбрасывающая старую кожу, но делиться своими наблюдениями он не стал, подозревая, что женскому племени не льстит сравнение со змеиным.
– А ты почему не раздеваешься? – спросила она.
– Дай хотя бы осмотреться, – буркнул Бондарь.
– Осмотрись, конечно, – согласилась Милочка.
И тут же навалилась на него, норовя то ли размазать его по стенке, то ли взобраться на него, как на дерево.
– Да подожди ты! – воскликнул он, чувствуя себя добычей гигантского спрута, обвившегося вокруг него всеми щупальцами.
