- Пошли гулять!
Лорик призадумался. Гулять? Почему у него вырвалось именно это слово?
Он решил еще немножко поговорить с куклой.
- Очень хочется пройтись, да? - спросил он.
Дорис энергично кивнула.
- Хочется!
- Да ведь поздно уже! Ночь на дворе.
- Ну и что? Потом отоспишься. А сейчас тихо, людей нет.
- И куда же мы пойдем?
- Ну... - Дорис задумалась. Потом вдруг встрепенулась и выкрикнула: В Заповедник! Посмотрим там...
- Да зачем же туда ночью идти?
- А какая разница? Там и ночью светло. Сам знаешь, много есть любителей побродить в одиночестве, полюбоваться на произведения искусства... там хорошее освещение. Прожектора что надо!
- Это верно, - согласился Лорик. - Но зачем?
- Ну пошли, - заныла Дорис. - Ну пожалуйста!
- Ну, пошли, - сдался наконец чревовещатель, так и не поняв, что тянет куклу в Заповедник. А тянуло туда именно куклу, а не его самого, это он чувствовал всем умом и всем телом. Но он решил не сопротивляться. Ему стало интересно - что именно в Заповеднике так привлекает Дорис... или того, кто живет в нем самом? И почему?
Лорик вышел из дома, и побрел по ночным улицам, перекинув Дорис через плечо. Да, уже настала ночь, но маленький город не затих, продолжая резвиться напропалую. В дни фестивалей здесь просто не бывало спокойных часов, разве что перед самым рассветом. Толпы веселых гуляк бродили тут и там, сверкали огнями кафе и рестораны, распевали под фонарями заезжие менестрели, в скверах давали представления театры теней и марионеток... но Кхону все это было слишком знакомо, и потому он не смотрел по сторонам. Он думал о своем... и то и дело улавливал новые движения чужой мысли в глубине собственного ума...
Но больше он не боялся подчиниться чужой воле.
Скорее наоборот. Он жаждал этого. Он всеми силами старался помочь проснуться тому, кто затаился в нем.
Но старый йогин пробуждался медленно и мучительно.
Однако и в полусне он знал, что ему нужно. И, повинуясь его желанию, Кхон Лорик шел туда, куда вела его кукла Дорис.
...Скульптуры четко вырисовывались на фоне листвы и казались в заливавшем их теплом искусственном свете еще более объемными и причудливыми. Но чревовещатель, полностью уйдя в себя, не обращал на них внимания. Он уверенно шагал к двадцать второму кругу. И город, и замок Хоулдинг давно остались позади. В ночном лесу было тихо. Лишь изредка Кхон видел поклонников того или иного скульптора, замерших в молчаливом экстазе перед творением любимого маэстро.
