– В библиотеке никого не было. Библиотекарь куда-то отлучился. Из пяти стеллажей с книгами я подошел к третьему и начал пролистывать наобум то, что попадалось под руку. Мне показалось, что кто-то вошел, но я не обратил внимания. Однако тотчас почуял запах духов и поднял глаза. Вот эта самая женщина стояла возле меня. Она расстегивала пуговицы блузки и смотрела так, точно хотела мне что-то сказать. «В чем дело?» – спросил я. Она зашла мне за спину и, обхватив, прижалась ко мне. Затем расстегнула мой ремень и попыталась спустить молнию на брюках. Я поначалу подумал, что это какой-то розыгрыш дурного вкуса вроде тех, что устраивают перед скрытой камерой. Но она и в самом деле попыталась снять с меня брюки, поэтому я начал воспринимать происходящее всерьез и стал оказывать сопротивление. Тогда она закричала. Тотчас в дверях, точно ждали сигнала, появились дюжие молодцы, завалили меня и, стащив упавшие до колен брюки, распластали на полу. Вот правда от начала до конца. Не знаю, за что мне выпала такая беда. Спросите у этой женщины. Чего, собственно, она от меня хотела? Чем я внушил ей такую ненависть?
Переводчик, чего-то там «третий», вкратце передал на английском оправдательную речь Мицуру, но последний вопрос перевел слово в слово. Татьяна, рассмеявшись в нос, ответила:
– У меня нет к нему ни ненависти, ни приязни. Пусть он прочел и написал кучу книжек, но зачем же распускать руки! Что бы он тут ни говорил, он сам снял с себя брюки.
Самэсу добросовестно постарался перевести слово в слово. Мицуру ждал с нетерпением, когда тот кончит переводить. Когда один и тот же вздор выслушиваешь дважды на двух языках, негодование возрастает вчетверо. Мицуру слышал на прогулочной палубе, как Татьяна говорит по-русски. Может, ему выругаться по-русски? – подумал он, но перед лицом эконома, бывшего его последней надеждой, все же решил изъясняться на правильном японском.
– Я только хочу знать, зачем ей понадобилось снимать с меня брюки. Не действовала ли она по чьей-то указке, чтобы заманить меня в западню? Иначе я это объяснить не могу. Все, что она говорит, ложь. Пользуясь отсутствием свидетелей, она хочет своим враньем затянуть на мне петлю.
Невыносимо терпеть эти мучительные «зияния», пока толмач подбирает слова. Мицуру утирал со лба пот, тяжело дыша. Началось контрнаступление Татьяны.
– С какой радости мне заманивать тебя в западню? Ты разодрал мою блузку. Когда ты снял брюки, у тебя была эрекция. Ты ударил меня, когда я попыталась оказать сопротивление. Вот правда.
