Конан засмеялся.
– Вот так так, Павло! Зато и оплата в три раза выше прежней.
– Дерьмо! – пробормотал толстяк, шедший за ними следом. – Трижды нуль все равно будет нуль! Наши начальники должны меня еще убедить, что день выплаты жалованья действительно настанет, когда вся эта мутотень останется позади. Что до уважения… – И он поставил финальную точку своим жалобам, шумно испустив газы.
Все расхохотались.
– Все это чистая правда, Франос! – подтвердил Бильхоат. – Вы заметили, что цены этом проклятом городе сильно возросли, с тех пор как Ивор отдал приказ открыть нам неограниченный кредит? Думается, я проел уже все, что мне причитается по выплатам.
– Если смотреть, как ты вливаешь в себя грог, то трудно в этом усомниться,- сказал Павло. Все опять засмеялись.
– Мужики, вот и городская стража. Делаем мужественное лицо! – Конан мотнул головой в сторону солдат, одетых в серое, которые стояли в помещении таможни и с неподвижными лицами обменивались тихими замечаниями, пока наемники проходили мимо. Конан прошептал: – Они подумывают, не конфисковать ли наше оружие. Что ж, вполне могут попытаться.
Однако когда дежурный офицер увидел знаки различия проходящих наемников, он приветствовал их молчаливым кивком.
– Проклятые уличные воришки! – прошипел Бильхоат.- Так и вертятся, так и ходят вокруг с гордым и независимым видом, а сами думают, как бы запустить лапу в наши кошельки.
Бывший вор выразительно согнул валец, как только стражники повернулись к нему спиной.
– Да, они с нами обходятся довольно-таки сурово, – сказал Франсе. – Особенно когда была та склока, два дня назад, когда Варг и его подвыпившие дружки рвались в запретный квартал города.
– Если они только попытаются встать меня на дороге, я сделаю из них коровью лепешку,- заявил Бильхоат. Его сморщенное лицо приняло решительное выражение.
– Да уж, – согласился с ним Павло, – мы могли бы поджарить их дерьмовый город и слопать его на серебряной тарелке. – Он с бешенством посмотрел на Конана.- Не так плохо быть офицером если это позволяет тебе входить в город вооруженным.
Разговаривая, наемники миновали рыночную площадь и вошли в кабак, открыв полукруглую дверь, над которой сверху был прибит измятый щит. На щите был изображен светящимися яркими красками красный ястреб, устремляющийся на бегущего зайца. Кабак был огромен, как караван-сарай, там было темно и дымно. Дымила гигантская печь, расположенная где-то в недрах заведения.
Помещение было полно людей, которые бездельно стояли или сидели, поскольку не для всех нашлось место на скамье. Каменный прилавок отделял посетителей от бочек с вином и пивом. Узкий проход за прилавок был предназначен только для служащих. Столы и скамьи были сделаны также из камня и стояли на небольших возвышениях. Таким образом, в конце рабочего дня было достаточно всего лишь нескольких ведер воды. Облил все это хозяйство – и готово, снова все чисто. Кроме того, имелся еще второй выход на улицу. С какой стороны ни посмотри, а это идеальное место для пьяных солдат, думал Конан. Надежное и спокойное. Если вообще возможны спокойные места.
