— Отлично, Аболхассан! Я запомню ваш довод. — Повернувшись, Йилдиз внимательно посмотрел на генерала. — Я вижу, вы отказываетесь от тех скромных удовольствий, которые я могу предложить вам. Может быть, вам не нравится эта девушка? Я могу позвать другую — с более крупными формами или, быть может, более опытную?
— Нет, господин! — Аболхассан вскочил со скамьи, потемнев от злости на задающего столь бесстыдные вопросы. — Просто я привык к суровым походным условиям, Повелитель, — узкое жесткое ложе одинокого воина, так это называют. А удовольствия — от случая к случаю, где-нибудь в караван-сарае накануне сражения или — еще лучше — среди развалин и пожаров взятого города.
— Понятно, — кивнул Йилдиз. — А может быть, вы предпочтете юношу? — Увидев резко побледневшее лицо генерала, его словно сведенные судорогой челюсти, король поспешил добавить: — В общем, как вам будет угодно. Если надумаете — всё в вашем распоряжении. — Чуть заметным жестом он отослал наложницу прочь и продолжил: — Последний и наиболее серьезный довод, который большинство из критиков войны даже не решается высказать мне в лицо и о котором я знаю через своих тайных агентов, состоит в том, что вся Вендийская война — лишь повод для самореализации военных. Причем не на поприще снискания славы королевству, а в деле укрепления своей касты за счет ослабления людей власти. Разумеется, верность офицеров моего штаба не подлежит сомнению. Но все же я встревожен. Скажите, откуда вообще мог пойти этот страшный слух? Не связано ли это с большим количеством иностранных наемников, целых иностранных полков, появившихся в наших войсках? А может быть, дело в распрях внутри самого королевства? Нет ли у вас сведений о каких-то планах восстания в одной из провинций?
Аболхассан встал, выпрямился и гневно взглянул на своего мучителя:
— Несомненно, Повелитель, такие страшные подозрения слишком серьезны, чтобы быть просто отброшенными или отметенными в одной беседе. Я клянусь вам внимательнейшим образом расследовать все то, о чем вы сегодня мне сообщили, и в случае подтверждения подозрений буду действовать самым решительным образом. Благодарю за оказанное мне доверие. А теперь, Повелитель, позвольте покинуть вас. Все услышанное произвело на меня слишком тягостное впечатление…
Повернувшись кругом, генерал покинул зал со ртутным бассейном с такой скоростью, что едва ли дал Йилдизу шанс успеть позвать его вновь.
Уже в коридоре до слуха генерала донеслись слова прощания Йилдиза:
