Но — своенравна. И не шлюха. Марат не слепой, мгновенно это понял. Потому и не лип, девчонка не для него.
Мусульманин! Ему покорная женщина нужна. Томке он через пару часов шейку свернет. Или сам из окна выбросится.
Лешка хмыкнул: вот пусть Томка и грешит на Марата. Мало ли на что горячий южный мужчина мог пойти из ревности? Просто чтобы попортить счастливому сопернику кровь. Если внушить Томке — она в ту ночь Марата оскорбила, почти смертельно, а воевать с женщиной ниже его достоинства…
Томка до смешного романтична, верит во всякие глупости, проглотит и всю эту ерунду о ревности и мужской чести.
Честь! У такого как Марат!
Значит — месть. Грабеж, квартирная кража, угон машины — сюда вполне вписываются. Хорошо — ножичком не пощекотали и не избили. Перышки пощипали чуть-чуть, чтоб жизнь медом не казалась.
Черт с ним, Маратом! Это для Томки. Лешка, мол, уверен — на этом дело закрыто. Можно подсчитать убытки, прослезиться и забыть.
Сам же Лешка постарается вычислить конкурента. И выбьет у него из-под ног почву, заключив договор как можно быстрее. Буквально в ближайшие дни.
Свободные деньги у Лешки есть, предоплата в этом квартале вполне терпимая, он потянет.
Эх, запереть бы Томку в четырех стенах! А еще лучше в клетку. И ключ проглотить. Впрочем нет, на ночь ее нужно непременно выпускать…
***
К счастью, Тамара о коварстве Лешки Сазонова не подозревала. Она почти час нежилась в ванне, добавляя то горячей воды, то холодной, Крыс же звучно похрапывал за дверью — охранял.
Зато к половине шестого утра Тамара вышла из воды свежей и отдохнувшей. Спать ей совершенно не хотелось, а вот есть…
Тамара заглянула в холодильник и скривилась — йогурт. Она ненавидит йогурты! За их полезность. И некалорийность. За вечное присутствие в доме.
Тамара разочарованно вздохнула. Пальчиком затолкала упаковку подальше и поклялась сегодня же забить полки всякой вкуснятиной. Раз уж Лешка сунул ей десять тысяч.
На «Педигри» для Крыса, естественно. Иначе бы Тамара не взяла. Но Крысеныш обойдется. Вернее, поделится. Ведь Бог велел делиться, так?
Ограбленный Крыс продолжал безмятежно сопеть, а Тамарины мысли перескочили на Лешку. Она даже постояла немного у окна, старательно рассматривая мокрый асфальт, будто вот-вот ожидала увидеть Лешкину машину.
Само собой, джип за эти минуты не вернули, и Тамара побрела в комнату. Ей стало грустно: может, зря она выгнала Сазонова? Почти в ночь, без машины, пешком, в оскверненный дом, откуда забрали самое ценное.
