– Вот так! – сказал гордо. – И разошлись.
Мне почему-то стало жалко расставаться с гвардейцем. И я сказала:
– Господин Порто. Вы второй раз оказали мне услугу. И я хотела бы отблагодарить вас.
– Очаровательная незнакомка, – ответил учтивый великан, – хоть я и не вижу вашего лица, но, судя по вашему голосу, вы действительно очаровательны. И потому меня так и тянет сказать, что мужчину может женщина по-настоящему отблагодарить только одним способом.
– Вы очень любезны, господин Порто, – сказала я, дивясь тому, что столь салонный и манерный разговор ведется нами в самом забубённом месте Парижа да еще возле трухлявого забора и моря непролазной грязи, – но настоящему мужчине следует в обращении с женщиной быть менее любезным и более смелым. В противном случае…
Он не дал договорить. Порто подхватил меня на руки как ребенка, прижал к своей могучей груди и запечатал мой рот таким крепким поцелуем, что в голове моей зашумело, сердце затрепетало и осталось только сил на то, чтобы спросить:
– Ты далеко живешь?
Он что-то ответил, но я не расслышала, ибо против воли своей проваливалась в бездну…
И из клубов не то пара, не то белого дыма вырастал передо мной Повелитель снов. Взгляд его был гневным, рука, держащая посох, дрожала от напряжения…
2
Из замка в Андорре я ушла спустя сутки после того, как мою темницу покинула Юлия и стало ясно, что красавец Иегуда просто сбежал от меня, оставив своих слуг и солдат, а также, как мне тогда показалось, и планы полонить меня и подчинить власти ломбардцев. Он убедился, что как гипнотизер я сильнее его, смогу выведать его тайны, а также тайны его рода, тайны всей организации ростовщиков Европы, Азии и Северной Африки. Он слишком много знал, чтобы рисковать. Я, дура, отпустила его отдохнуть, вот он выспался и, первым делом, приказал удерживать меня взаперти до своего мифического возвращения, а сам, погрузившись в карету, отправился прочь от замка в ближайший порт. Там сел на корабль и отправился к родителю своему – сообщить о том, что попытка захвата сокровищ Аламанти не удалась и на этот раз.
Ломбардцы… Отец мне рассказывал, что когда-то люди эти называли себя по-другому. Это во времена Крестовых походов, которые организовали тоже, кстати, они, приклеилась к жидам-ростовщикам эта кличка потому, что самые богатые еврейские ростовщики жили в те годы в Ломбардии, а все это обуянное жаждой грабежа и наживы Христово воинство, рванувшееся в Палестину будто бы для спасения Гроба Господня из рук сарацинов, брало деньги в рост с обещанием вернуть заем после грабежа Иерусалима стократно. Так в течение полусотни лет буквально девять десятых из общего числа аристократов Европы оказались в долговой зависимости от ломбардцев, которые вскоре расселились по всему югу Европы, оставив себе лишь общую для всех них кличку и распределив свои богатства так, что сколько ни случалось погромов, а основного жидовского капитала так никто не обнаружил.
