Но я внезапно исчезла из Парижа – и бросившиеся за мной в погоню на следующее утро «черномессники» лишь скакали следом до самых границ моих ленных земель, вступать на которые никто из них не решился даже под страхом казни.
– Господин Иегуда велел вас схватить, как только вы вновь вступите на землю Франции, – рассказал мне Скарамуш. – Схватить и тут же проверить, сколько вы де нег взяли с собой в дорогу. Оказалось немного – три тысячи семьсот двенадцать пистолей. С мелочью. За один экипаж для выезда в Париже вы платили в прошлый раз сумму большую. Это и удивило нас, заставило господина Иегуду ехать к отцу за советом. А вас мы поселили в замке. Как гостью.
Ответ походил на правду. И я бы поверила горбуну. Если бы не исчезновение Юлии и горбатого уродца Мшаваматши.
Глава одиннадцатая
София теряет Юлию
1
Юлия действительно проснулась неожиданно. От чувства мокроты между ног, обычной и крайне неприятной для каждой аккуратной женщины, понимающей, что с этого момента ей придется два-три дня не впускать в себя мужчину, подкладывать в исток крови тряпочки, ходить враскоряк, думать о том, что от тебя дурно пахнет, и потому мазаться вызывающими мигрень духовитыми маслами. Это были уже седьмые месячные в жизни Юлии, всегда такие болезненные в первый день и такие вонючие. До этого она тайком брала у меня благовония, чтобы перебить запахи застоявшейся крови, которые, казалось ей, заполоняют и ее саму, и комнату, в какой она находится, и замок, и всю округу. И теперь первой мыслью ее после того, как распахнула она глаза, была как раз о приятно, но не остро пахнущей мази из моего походного бювара, который она заметила стоящим в той самой комнате с мраморной ванной, где мы мылись вчера. Она поняла, что ей надо посетить эту комнату до того, как проснусь я, вспомню события прошедшей ночи и, учуяв дурной запах, исходящий от совратившей меня служанки, взъярюсь и уничтожу ее.
Говорят, в случае особой опасности у человека могут и крылья вырасти, как у птицы. Это действительно так.
Юлия много времени прожила со мной рядом, слышала многое, видела многое, всего не понимала, но чуткой детской душой своей впитывала в себя все то, что происходило вокруг нее, порой переосмысливая по-своему, но чаще просто запоминая, ибо голова ее была светлая, не обремененная лишними знаниями и заботами. Словом, Юлия решила поступить так, как поступила бы я, по ее мнению, оказавшись на ее месте.
Юлия тихо сползла с кровати, набросила на себя старенькое платье, которое ей позволили одеть после приема ванны, оглянулась, обнаружила странную деревянную фигурку в изголовье у топчана, где ей предназначалось спать, взяла ее в руки, внимательно рассмотрела и сунула себе за пазуху. «Не напугала чтобы хозяйку», – объяснила сама себе свой поступок. Потом подошла к двери и прислушалась.
