Когда я встала, то никаких болей и никаких позывов, какие я помнила еще по прошлым родам, не было. И родила спустя два месяца с помощью Юлии тоже быстро и легко. С помощью не физической, конечно, а посредством ее сна, в котором присутствующие в ее сознании фантомы переносили те страдания, что должна была переносить я.
Потому и сил у меня хватило на то, чтобы причувствоваться к окружающему меня после родов миру – и явственно уловить приближение к замку Сен-Си недружелюбных сил. Впрочем, если быть до конца честной, то о том, что в Кале появились какие-то странные люди в черном, но не монахи, Юлия узнала от приезжавших накануне в замок торговцев рыбой. Узнала – и тут же сообщила об этом мне. Эти люди расспрашивали жителей города о Софии Аламанти – имени морякам Атлантики тогда еще неведомом, а уж портовой шпане и подавно. Местные же дворяне, знающие родословные древа всех аристократов Европы, лишь удивлялись тому, что чужаки ищут меня здесь, а не в Италии. Однако, само появление лазутчиков говорило о том, что люди «черной мессы» выследили корабль, на котором я исчезла из Генуи, и каким-то образом прознали, что я сошла с него именно в Кале. Наш побег из замка и мое чародейство, заставившее всех поверить, что это именно маркиза родила Анжелику, а не я, могло охватить людей замка и прилежащих к нему угодий, но никак не всей Франции. Ибо не чародейство это было и не волшебство, а научный метод, способ воздействия на сознание и подсознание людей – не более. И именно потому была опасность, что найдутся люди не менее образованные, чем я (то, что в давние годы против меня ломбардцы выставили пейсоватого красавца-гипнотизера доказывало, что силы, противостоящие мне, мощны и безжалостны), которые вычислят Анжелику и, захватив ее, смогут меня шантажировать. А ради Анжелики я пойду на все…
Мысль эта так растрогала меня, что я чуть не заплакала. Но тут Юлия пошевелилась и что-то прошептала во сне. Это меня насторожило. С чего бы служанке моей шевелиться и бормотать именно в тот момент, когда я думала об Анжелике? Ни раньше на секунду, ни позже, а именно сейчас?
Ответить на этот вопрос тотчас можно было одним только способом – войти в сон Юлии. Что я и сделала…
Человек в черной рясе с лицом похожим на того старика, что много лет тому назад предстал передо мной в белой одежде и с посохом, назвавший себя Повелителем снов, стоял с чем-то странной формы в воздетой левой руке, глядя при этом на женщину, лежащую у его ног точно в такой же хламиде, в какой я была в телеге возле замка в Андорре, и вопрошал:
