Быстро поднявшись на третий этаж, Конан вышел на крышу. Солнце клонилось к горизонту, но до наступления ночи еще было достаточно времени. Селена, закрыв глаза, блаженствовала на деревянном ложе. У ее ног сидел Исайб.
Складывалось впечатление, что телохранитель даже не изменил позу, застыв, словно статуя. Наверху дышалось гораздо свободнее, чем на улице. Меньше пыли, влаги, чуть прохладнее воздух. Состоятельные туранцы почти весь день проводят либо в тенистых садах, либо на роскошных террасах, на крышах домов. Лето в Аграпуре необычайно жаркое.
Сразу за киммерийцем следовали Исхад, Эблис, Хамар и Аллал. «Барсы» остались в комнатах. Услышав приближающиеся шаги, волшебница тревожно приподняла голову. Она встала и внимательно посмотрела на северянина.
— Когда отплываем? — спросила девушка.
— Не знаю, — честно ответил киммериец. — Все оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Вилайет перекрыт пиратами. Король Турана собирает флот, чтобы расчистить путь, но когда это произойдет…
Конан взглянул на море. На рейде маячили три боевых галеры. Прорваться мимо них не было ни малейшей возможности. Илдиз надежно защитил пристани. В случае атаки разбойников, полтора десятка судов могли выйти навстречу врагу.
— Будем ждать? — уточнила Селена.
— Нет, — произнес киммериец. — Блокада наверняка затянется. Мы прибыли в Аграпур не для отдыха. У меня есть здесь кое-какие друзья. Они в состоянии помочь. Вопрос лишь в том, захотят ли? Риск очень велик.
— А что делать мне? — поинтересовалась Селена.
— Оставаться в таверне и никуда не выходить, — сказал северянин.
На устах девушки появилась слабая улыбка.
— Не волнуйся, я не сделаю ни шага с этой крыши, — вымолвила она. — Как бы ни была красива и заманчива столица Турана, личная безопасность гораздо дороже.
Советник Андурана удивленно посмотрел на красотку. В ее словах легко улавливалось опасение и скрытый смысл. Впрочем, никто на эту реплику не отреагировал. Все присутствующие спокойно дожидались решения киммерийца. Задумчиво потерев подбородок, Конан негромко проговорил:
— Начнем с более простого способа. Со мной пойдут Исхад и Хамар.
Почтительно склонив голову, туранец произнес:
— Прости, но у меня ужасно разболелся живот. Местная пища оказалась весьма паршивой. Боюсь, я буду задерживать вас.
— А я не заметил, — рассмеялся киммериец. — Ладно, оставайся. Возьмем Зендала, он уже неплохо ориентируется на улицах Аграпура.
Повернувшись к Эблису, северянин приказал:
