Две великанши – Лора и новоявленная Шелл – обменялись дружескими поцелуями, чмокая губами в воздухе, чтобы не повредить макияж друг друга, после чего незнакомка снова обратилась к Габи:
– Ты наверняка не узнаешь меня! А я смотрю-смотрю – ты или не ты, столько времени прошло!
Габи пристальнее вгляделась в лицо собеседницы.
Девушка казалась очень яркой и эффектной, но все в ее облике было ненатуральным, фальшивым до самых кончиков бесконечно длинных накладных ресниц. И густота грима, покрывавшего ее лицо, выглядящее чересчур бледным даже под слоем пудры. И ее иссиня-черные волосы, рассыпавшиеся по лбу и плечам тяжелыми крупными кольцами и напоминающие распущенные локоны коварной обольстительницы и похитительницы мужских сердец Кармен. Конечно же, это парик. Ничего удивительного – здесь каждый в костюме и гриме, и все-таки было что-то еще…
В чем же подвох? То ли женщина мало похожа на свой персонаж, и ей пришлось основательно над собой поработать, то ли она лет на сто старше, чем выглядит, и неоднократно ложилась под скальпель хирурга… На всякий случай Габи принялась перебирать в памяти бабушек всех своих подруг.
– Мы же с тобой в одной школе учились, – продолжала дама, поигрывая громадным крестом, висящим на толстой цепи у нее на шее. – Патти Флэшхорз, к твоим услугам.
– Патти? Я помню только Питера Флэшхорза… А, понимаю, – сообразила вдруг Габи. – Ты вышла за Питера после школы и взяла его фамилию!
– Нет, дорогая, – Патти расхохоталась. – Я и есть Питер.
Габи ощутила, что в этой жизни она еще не лишилась способности удивляться. Ее нижняя челюсть медленно поползла вниз, брови – вверх, а глаза непроизвольно скользнули по платью Патти в тех местах, где оно было призвано очерчивать отличительные признаки человеческих существ обоих полов.
Конечно, она не раз слышала о трансвеститах, транссексуалах и прочих людях, находящихся в поисках собственного «я». Но чтобы встретиться с одним из них нос к носу – точнее, коленка к коленке, поскольку Габи продолжала растекаться в изнеможении по своему креслу…
– А ты… э… похорошел, – только и нашла что вымолвить Габи.
Питер – то есть Патти – весело расхохоталась.
– Это кабаре, дорогуша. Здесь ты и не такое увидишь! – И добавила, совсем как Лора:
– Привыкай!
В голове Габи, как ей показалось, мелькнула догадка. Она обернулась к Лоре и присмотрелась внимательнее.
– Э, э! Еще чего! – Лора фыркнула и демонстративно поправила рукой свой упругий бюст, подчеркивая его исключительно натуральное происхождение. – Я нормальная! В смысле… – Она вспомнила о Патти и осеклась.
