Игорь резко опустил руку с комбрасом. К черту!
Неожиданно эта вспышка злости вызвала в его памяти образ отца Зигфрида, и мальчишка вспомнил, откуда ему показалась знакомой фамилия фон Брахтер. Точнее — штабс-капитан императорских «пластунов» — Карл фон Брахтер. Тогда, во время войны с фоморами — высадка на почти полностью оккупированную врагами Океаниду и двухмесячный марш по островам, сопровождавшийся восстаниями колонистов, взрывами, налетами, диверсиями, атаками баз и складов… Потеряв всего трех человек, штабс-капитан фон Брахтер заставил фоморов эвакуироваться со взбунтовавшийся планеты раньше, чем прибыли регулярные силы Земли… Отец Зигфрида — герой войны!.. Конечно, ему обидно терпеть поражения от вабиска…
"Надо все-таки поспать, — подумал Игорь, откладывая диски и закрывая глаза. — Потом разберемся, что и как, потом, потом…"…
…Обычно Игорь спал без снов или видел плохо запоминающиеся, суматошные и веселые цветные сны — обычные сны здорового, быстро растущего мальчишки, оставляющие безадресное, но стойкое чувство счастья, иногда не рассеивавшееся по нескольку часов. Но — случалось — сны были мучительными кошмарами, всплывавшими из пучины генетической памяти, словно странные глубоководные рыбы, никогда не видевшие света дня. Хорошее знание истории позволяло наяву определять эпохи, в которых странствовал во сне его разум — пожалуй, это было бы даже интересно, но в сновидениях все переживалось, как реальность, надрывало нервы и вышибало холодный пот.
Вот и на этот раз он проснулся от какого-то — на этот раз не запомнившегося — жутика и сел в гамаке, обхватив колени руками и раскачиваясь. Диски шлепнулись бы на пол, но Игорь подхватил их на лету, еще не открывая глаз.
— Проснулся? — негромко спросила Катька, возившаяся возле полевой печки. — К обеду.
— Степка не возвращался? — спросил Игорь, оглядываясь. Зигфрид продолжал непобедимо дрыхнуть. Борька вскрывал консервы. Женька и Лиза тоже спали.
— Торчит в рубке, — сообщила Катька. — Мы его звали, а он только мычит в ответ. Дар речи потерял.
— Ладно, не трогайте его, — Игорь выбрался на пол. — Сколько еще лету?
— Командир говорит — часов шесть, — через плечо бросил Борька. — Хорошо поспали!
— Поднимусь в рубку, — Игорь затянул шнуровку ботинок. — Я быстро, а вы будите этих… — он кивнул в сторону Женьки и Лизки…
…Степан в самом деле никуда не уходил из рубки. Он сидел перед огромным иллюминатором и не отрывал глаз от разворачивающейся перед ним величественной панорамы. Ревякин что-то объяснял ему, почти лежа животом на пульте.
