Ослепительные вспышки термитных взрывов — оружие это было разработано почти два века назад в отчаянной попытке ученых хоть как-то повысить возможности порохового принципа в сравнении с энергетическим у врагов Земли — отшвырнули и опрокинули яшгайана. В третий раз выстрелить он не успел.
Игорь уронил пистолет. Ему казалось, что наконечник стрелы, попавшей в него, сделан из огня, смешанного с ослепительной болью. Он положил обе ладони на рану, зажав древко между пальцев. Ладоням стало горячо, и мальчик увидел, что кровь хлещет потоком, заливая пальцы.
Он сумел отсечь боль и вывести ее за пределы сознания, а потом — остановить кровотечение. Но это потребовало такого напряжения сил, что Игорь уже просто не мог двигаться — сидел, дрожа и обливаясь потом, холодным и липким, как дурной сон. Потом поднял глаза.
Яшгайан стоял на прежнем месте.
Он дымился. Балахон горел в не скольких местах, и в утреннем воздухе пахло горелым мясом. Крестострела у него не было, зато был тонкий длинный стилет с черным лезвием.
Этого не могло быть. Но — было.
То, что ощутил Игорь, был не страх — тошнотная дурнота, смешанная с дурацким удивлением.
Яшагайан что-то сказал, двигаясь вперед, как марионетка, у которой оборвали половину нитей. Игорь поднял пистолет — яшгайан то ли заскрипел, то ли засмеялся, и мальчишка отчетливо понял, что стрелять не имеет смысла. В лучшем случае — это отсрочка, этим не уничтожить надвигающийся сверхъестественный ужас.
Игорь выпустил пистолет и, заведя руку за спину, достал из мягких кожаных ножен свою старинную «полевку». Он взял нож по-испански, острием к себе, но не затем, чтобы бить, а поворачивая к врагу именно торец рукояти, в который была впечатана серебряная круглая пластинка с императорской короной и символом «РА», Солнцеворотом.
Серебро, вот что. Древнее, но признанное современной наукой средство против «черной» ментальности. А что перед ним именно «черное» — Игорь не сомневался. Им тоже показывали, как можно оживить — точнее, поднять — труп. Но предупреждали, что делать это можно лишь спасая жизни людей.
Двигаться надо было быстро. Через «больно», через "не могу"… Стилет — осторожно, осторожно…
Яшгайан прыгнул — странно, почти дико, словно большой кузнечик, и его прогоревшая накидка распахнулась, словно крылья. И нарвался на встречный удар — рукоятью в черноту под капюшоном.
Сил у Игоря хватило лишь на этот — один! — удар. Потом мальчишка пошатнулся и сел в траву, чудом не выпустив нож из руки.
