И голос Ильича:
— Что же вы предлагаете?.. А как доставить?.. Все пути перерезаны…
Сжав губы, смотрит Бородин вдаль.
Кто-то трогает его за плечо.
Поворачивается. За ним — несколько выразительных фигур: крепкие мужчины в тесных, не по фигурам, костюмах.
— Следуйте за нами…
«Авраам Линкольн» в океане.
В ящик для плотницких инструментов руки кладут маленькую жестяную коробку. Сверху — инструменты. Молотки, клещи, отвертки тщательно прикрыли ценный груз.
Из каюты выходит Петр. В руке — плотницкий ящик.
Петр идет по узкому коридору.
В капитанской рубке несколько человек склонились над картой.
Среди них капитан Джекобе — высокий, гладко выбритый, стройный человек. Он не молод.
Поспешно входит телеграфист. В руках лента и лист с расшифрованным текстом.
— Господин капитан… Адресовано вам и господину Краузе.
Капитан берет лист, читает.
— Начинается!.. — вырвалось у него.
Шапорина и ее «случайный спутник» в каюте у старпома Краузе. Теперь «случайный» в форме подполковника русской армии.
Собеседники взволнованы.
— Сколько н-н-новеньких доб-б-рали в Копенгагене? — Краузе заикается.
Перед ним — коренастый человек с тяжелым лбом.
— Шестерых, господин старпом.
— Наблюдение за каждым. Обо всем докладывать.
— Понял, шеф.
— Иди.
— Г-г-господа, — обращается Краузе к собравшимся, — На нашем корабле опасные преступники. Они везут секретное письмо Ульянова. Вот сообщение, — вертит в руках телеграмму.
— Так и следовало ожидать, — заметила Шапорина.
— Вот как! — поднял глаза Краузе.
— Надо брать всех! — твердо сказал подполковник.
— Кого?
— Шестерых!..
— Ко-о-омандой уже з-занялись, — отрезал Краузе. — 3-за вами пассажиры. Вот та-абель.
— Думаю, — уверенно протянула Шапорина, — я на верном пути.
— В-в-вашего подоп-печного я в-возьму на-а себя.
— Напрасно. Можно спугнуть…
Петр идет мимо кают. Пробегает матрос.
— Второй плотник?.. Мастер ищет…
Петр ускорил шаг.
— Вот список кают, — первый плотник протянул Петру бумагу. — Вызывают. Действуй.
Петр сделал шаг к двери.
— Постой. — Плотник показывает в списке. — Эту немедленно. Каюта старпома Краузе…
Краузе стоит у двери каюты. Руки в карманах кителя. Не отрываясь, глядит на работающего Петра.
Сноровисто, по-плотницки, вывинтив подпорки откидного столика, Петр прилаживает его на место. Дело спорится. Ни одного лишнего движения. Изучающий взгляд старпома несколько беспокоит Петра.
— Исправно, — говорит он, закладывая инструмент в ящик.
Петра не узнать. Он преобразился. Перед Краузе — рубаха-парень, с чуть озорным взглядом. Двигается, делает все как бы неторопливо, вразвалку.
