– Но видел его? – мы, кажется, уже пошли по четвертому кругу.
– Кого?
– Сашу этого, видел? – басит Шура.
В нормальных условиях, когда задают одни и те же занудливые вопросы, человек может сердиться, скучать, отвечать на них безразлично или с раздражением, но не контролировать каждое свое слово. А Слава, как комочек. Может, он не только знает Сашу, но и сам – соучастник преступления?
– Ну, знаешь или нет?! Вспомни-ка – темненький такой, и костюмчик на нем темненький…
– Да кто вам сказал, что я его знаю? – не говорит – стонет, причем излишне горько.
– Люди… – неопределенно отвечаю я.
– Ну, кто, кто мог такое сказать?
– Кто мог, тот и сказал. Вопросы здесь задаем, и будем задавать мы. А ты должен отвечать. Искренне и правдиво. Понял?
– Никакого вашего Саши черного не знаю и не хочу знать. А люди ваши – сволочи! Они кого хочешь оговорят.
Алик решил поблефовать? Да нет, зачем это ему? Вряд ли.
Слава от разговоров взмок. Слабые нервишки-то. Расстегивает ворот рубашки. Я тут же впиваюсь взглядом в серебряную цепочку из плоских квадратных колец, одетую у него на шее. Точно такую же цепочку отобрали у потерпевшей Рюминой. Сходится? Так, пожалуй, хватит гоняться друг за другом. Я решаю «нажать».
– Слушай, Слава….
– Слушаю, – отзывается тот.
– Внимательно слушай. Очень внимательно. Чтобы понять, о чем тебя спрашивают.
– Ловлю каждое ваше слово. Снова обрел уверенность? Ну-ну…
– Ты учишься в техникуме?
– Иногда…
– Стипендия у тебя какая?
– Не интересовался.
Ерничает, а сам насторожился. Характер вопросов изменился. Теперь интересуются им самим, и это ему явно не нравится, хотя и старается не показать вида.
– …Меня не удостоили. Из-за каких-то там хвостов. Чего же понапрасну забивать голову всякой ерундой?
– Отец с вами давно не живет?
– Точно. Покинул, подлец, одну женщину с двумя детьми на руках и бросился во все смертные грехи с другой…
– Алименты мать на тебя уже не получает…
– Вы хотите мне помочь? Простите, простите, забыл о вопросах. Нет, не получает. Уже год я вынужден жить без финансовой поддержки родителя.
– Девятнадцать лет – прекрасный возраст. Все хочется сделать. И все уже доступно, – я ласково тяну его в мышеловку, – тебе нравится красиво отдыхать? Нравится ведь?
– Ну, нравится. Что из того?
Он так и не понимает, к чему я веду. Читать, Слава, больше надо. Очень развивает кругозор. Особенно правовая литература.
– Ничего. Просто интересно, на какие средства ты гуляешь и угощаешь девочек?
