Ушла из дома и не вернулась… - Василий Владимирович Веденеев, Алексей Константинович Комов

… Занято, опять занято! Господи, ну, сколько можно болтать по телефону? И о чем? Когда в голове – ни одной мысли. Мозги совершенно не затуманены интеллектом.

Но дозваниваться нужно. Пусть я рухну замертво здесь, у телефона, но прорвусь.

Я снова, который раз, набираю номер. Стараюсь без суеты. А то еще не так соединит. За что мне все это навалилось? Ну почему у всех все хорошо, а у меня всегда несчастья? Вон и лак на ногтях наполовину облез. Все руки до маникюра не дойдут. Когда-то один близкий знакомый говорил, что такая небрежность претит хорошим мужикам. Правильно говорил… Ладно, мой ненаглядный и так должен ценить. Других все равно уже нет. Никакой личной жизни! Все ему, его делам, дочери. Его дочери! Не ценит. Спокойный сидит, довольный. Не ценит. Или не понимает, кому всем обязан?

Наконец-то длинные гудки. Что за манера так долго не снимать трубку? Ведь дома же, дома, только что болтала.

После шестого гудка в трубке щелкает, и подруженька томно тянет.

– Алло-у.

С каким-то английским акцентом. Думает, красиво. Все равно за километр видно «подвальное» воспитание. И годы ничего не изменили.

– Лялечка?… Здравствуй, это Тата… Узнаешь?

Еще бы ей меня не узнать! Когда «мой» приезжает из очередной загранкомандировки, она как на карауле около чемоданов. Откуда только узнает?

– Таточка, прелесть моя…

Действительно рада или изображает восторг? Все мы живем в мире условностей. Впрочем, все равно, не до нюансов…

– Лялечка, извини, что так поздно… Ну что ты, я же понимаю. У тебя было занято… Я по – делу.

– Таточка, знаю-знаю, я все уже поняла. Ты только не волнуйся, я все прекрасно помню. Я ей уже звонила. Но придется подождать. Ты не представляешь! Она сейчас шьет жене одного дипломата, перуанского, кажется… Не будем называть имен, телефон, сама понимаешь… Так вот там такая модель! Фантастика! Сейчас, оказывается, модно…

Пора как-то остановить этот поток. Иначе услышишь все сплетни стран Латинской Америки. А мне они сейчас совершенно безразличны.

– Ляля! – говорю я тихо. Притворяться нет сил, и моя болтливая подружка понимает, что мне не до сплетен. – Ляля, моя Света у тебя не была сегодня?

– Не видела, – она удивленно примолкает.

– Спроси у Зойки, может, она сегодня виделась с ней? Или знает, где она?

– Сейчас спрошу… Нет, они уже с неделю не виделись. А что случилось?

– Ее до сего времени нет дома… – мой голос дрожит, и я ничего не могу поделать.

– Боже мой! И ты волнуешься? Нашла трагедию… Взрослая девка, а время еще детское. Сколько ей сейчас, семнадцать? Ты сама-то в эти годы что, до двенадцати не гуляла?