— Я люблю тебя, Лиля! — сказал отец, и я не узнал его голоса — такая глубокая нежность и восхищение прозвучали в нем.
Я тоже был восхищен и в порыве восторга сел на диване, спустив ноги на пол.
— Ты не спишь? — спросила мама. Она разрумянилась, глаза ее сияли.
— Разве можно спать при огне! Мне нравится, как ты говорила, мама. Я с тобой согласен.
— Он согласен! — воскликнул отец не без досады. — Марш спать! Завтра вместе с матерью пойдешь к Фоменко.
Глава четвертая
НАМ ДАЮТ ВЕРТОЛЕТ И ДРУГА
Утром мы с мамой надели самое лучшее, что захватили с собой, напудрились (это относится к маме) и отправились к Фоменко, сопровождаемые напутствиями ученого состава экспедиции. Ангелина Ефимовна советовала не особенно церемониться с «этими бюрократами» и как следует их «припугнуть». Женя Казаков напоминал, что «Фоменко любит, чтобы покороче». Валя пожелала нам его обворожить, а папа рассердился: «Ну-ну, еще чего! Ты, Лиля, лучше сходи к секретарю горкома… Рассудительная женщина! На меня-то она сердится — я ей сгоряча чего-то там наговорил…»
По описаниям отца, я представлял Фоменко этаким здоровенным, раскормленным бюрократом с бульдожьей челюстью. Оказался он довольно симпатичным человеком — кареглазый, чернобровый, румяный, с густейшей шевелюрой. В романах Купера за такой скальп дали бы три обыкновенных скальпа. Одет он был в форму летчика и встретил нас очень приветливо.
Когда он узнал, кто мы такие, удивлению его не было границ.
— Так профессор взял с собой женку и хлопчика? Сумасшедший человек, простите!..
Мама, улыбаясь, объяснила, что на Север попала не в качестве жены Черкасова, а как самостоятельный член экспедиции, геолог. А сына взяли лишь потому, что обещали дать вертолет…
— Вон оно что!.. — протянул ошарашенный Фоменко. — А вам известно, что от этого самого плато на тысячу километров не сыщешь ни одного жилья? Пустыня!
Мама опять улыбнулась и подтвердила, что ей это известно.
— Где же вы будете жить с ребенком?
— В палатке.
— Зимой?
— Палатку придется утеплить получше. Мы захватили из Москвы все, что понадобится. Грузы получены. Теперь очередь только за вертолетом «МИ-4», который бы доставил восемь человек и тонны три груза.
Фоменко смущенно почесал затылок и уставился на меня:
— Сколько же тебе лет?
— Двенадцать, тринадцатый.
— Черт возьми!.. А как же тебя зовут?
— Николай Черкасов.
— Ох! Не боишься?
— Нет.
Я и не заметил, как соврал. Впрочем, я как будто начинал не так уже бояться. Не боялась же Валя Герасимова, девушка!
