Получив за проданный груз векселя, в которых подпись Шелихова была удостоверена и скреплена государственной печатью камчатского капитан-исправника барона Ивана Штейнгеля, капитан Питерс при разгрузке задержал и заупрямился выдать пять ящиков чая жулана, корзину китайских чашек и несколько кусков дабы.[9] Возник спор, едва не расстроивший сделку.
— Ну, на что они вам занадобились? — пытался Шелихов уговорить подвыпившего на отвальном обеде англичанина уступить хотя бы чай. — В Кантон идете, там чаю наберетесь по самые бимсы верхней палубы…
— Чай и китайские товары я в Кантоне на комиссию взял у Лихудзы… богатейший купец… По китайским законам, потерпевший кораблекрушение не отвечает за груз. Нужны, конечно, доказательства… Вот то, что я оставил, в морской воде выкупаю, разобью, изорву и… сдам Лихудзе… кораблекрушение!
— Капиталы наживать у английских купцов учиться надобно, ваше высокоблагородие. Такой коммерции у нас и в Кяхте не случалось, — усмехнулся Григорий Иванович, намекая исправнику Штейнгелю на неуместность упрека в «мошенничестве», который тот сделал ему, Шелихову. Но Штейнгель и виду не подал, что понял, — он невозмутимо продолжал переводить путаные объяснения англичанина. — На англинцах-то вы худа и не замечаете! — настойчиво продолжал Шелихов и махнул наконец рукой: не прошибить баронской симпатии к заграничному.
Проводив Питерса в море, Шелихов стал рядить петропавловских камчадалов и вольных людей на доставку купленных товаров батами до Большерецка и оттуда вдоль берега — в Тигилский острог. Снарядить такую экспедицию дело было нелегкое, но уж очень хотелось Шелихову распродать купленное до возвращения в Охотск.
Прибыль предвиделась немалая, поэтому на деньги и на натуроплату солью и чаем мореход не скупился. Предстояло верст полтораста на гужах подняться вверх по речке Аваче, одолеть в верховьях небольшой волок на другую речку — Быструю, а потом вниз по Быстрой сойти до Большерецка. Этим путем без особых приключений, если не считать нескольких разбившихся на камнях батов, — груз, хотя и подмоченный, был спасен — Шелихов и добрался дней за десять до Большерецка.
Но наступившая осень с проливными дождями и густыми многодневными туманами прекратила сообщение между селениями и стойбищами Камчатки. Надежды Шелихова расторговаться до наступления зимы без остатка таким образом не оправдались. Росла в душе и тревога за судьбу «Святителей». Благополучно ли довел Пьяных корабль до Охотска? Не расхитили ли в Охотске доверенный ему добытчиками драгоценный груз? Ведь приказчики компанионов да хищное начальство по освященному временем обычаю и по сибирским нравам считали себя законными пайщиками в дележе промысла. Найдет ли Наталья Алексеевна палку на эту алчную ораву, да и как здоровьице его лебедушки? Выпало ей в беспокойствии и хлопотах таких сынка-наследника рожать.
