К своей досаде, Джефф осознал, что все клеточки его тела пришли в движение. Поворчав, он повернулся на бок и изо всех сил стукнул по жесткой подушке. «Ты не должен больше пить виски, Уэлсли, – внушал он себе, – это всегда так возбуждает тебя».
Он попытался сосредоточиться на завтрашней программе вырубки леса, но через несколько минут, прекратив борьбу с самим собой, поднялся с койки. Расстегнув джинсы, Джефф тут же стянул их, высвобождая напряженную до предела плоть.
Удрученно смотря на свое состояние, он проговорил:
– Посмотри на себя, проклятый болван. Ты похож на шестнадцатилетнего юнца! До чего довела тебя только лишь мысль о ней! Ты можешь пристраститься к ней, к ее лицу и фигуре так сильно, что не пройдет и нескольких дней, как ты забудешь о своей работе. Выбрось ее из головы, пусть побыстрее выйдет за Фарнзворта и оставит тебя в покое.
Немного успокоившись, Джефф лег и попытался заснуть. Однако и вторая попытка оказалась не менее тщетной. Он не успел закрыть глаза, как запечатленный образ Меган вновь заставил его прийти в полное возбуждение. Заснул он лишь к рассвету, но, даже погружаясь в беспокойный сон, он думал о том, как же можно помешать этому отвратительному браку и спасти Меган.
«Ну и погода, только для похорон и годится», – невесело подумал Джеффри и, прикрывая лицо от непрекращающегося холодного дождя, надвинул шляпу на глаза. На минуту перенеся тяжесть тела с одной ноги на другую, он ощутил неприятное хлюпанье воды в увязшем в грязи ботинке.
«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…»
«Боже, как я ненавижу этот псалом». Грустные строки Библии напомнили Джеффу о смерти родителей, умерших несколько лет назад от ужасной, безжалостной оспы.
Переведя взгляд с промокшего от дождя гроба, на котором печально возлежал букет роз, на облаченных в черное Меган Тейлор и ее сестру Виргинию Ломбард, он с некоторым любопытством стал рассматривать девушек. Старшая сестра, убиваясь по отцу, горько плакала. Облокотившись на мужа, она то и дело вытирала слезы льняным платочком. Меган же, напротив, стояла неподвижно и молчаливо, не выдавая ни одной живой душе своего невыносимого горя. Склонив голову в знак уважения к происходящей вокруг священной церемонии, Уэлсли тайно следил за каждым движением Меган. Стоявшая поодаль от сестры, она выглядела такой хрупкой и одинокой.
«О чем она думает теперь, когда умер ее отец?» – пронеслось в его голове. Без сомнения, все знали о сердечной болезни Фредерика Тейлора, но ни один человек в Уэлсли не предполагал, что смерть может прийти так скоро.
