— Здравствуйте, товарищ капитан, — весело сказал Киселков и, взглянув на Гафурова, засмеялся.
— Здравия желаю! — встав по команде «Смирно» и взяв под козырек, сказал Дементьев.
У писаря Кардончика был вид ошеломленного человека. Он, вероятно, был до того изумлен тем, лак они прорвались сюда, что лишь галантно поклонился мне.
Они стали снимать друг с друга термосы, и только Гафуров продолжал стоять посреди блиндажа, глядя себе под ноги, и был похож на провинившегося школьника с ранцем за спиной.
— Давай вызывай из взводов, пусть присылают за кашей, котелок на двоих, — распорядился старшина, обращаясь к Шубному. Потом он сел рядом со мной на нары и, поглядев на Гафурова, безнадежно махнул рукой: — Глаза бы на тебя не глядели!
Но, очевидно, старшине как раз только и хотелось сейчас все время глядеть на повара. Он тут же сказал:
— Иди сюда!
Тот, покорно вздохнув, подошел. Видно, он давно уже не ждал для себя ничего хорошего,
— Повернись! — приказал старшина. Гафуров повернулся.
— Гляди, командир, — старшина щелкнул ногтем по термосу.
В термосе были две дырки. Одна справа, другая слева.
— Вот входная, а вот выходная, — стал объяснять старшина. — Не уберег.
— Кашу? — спросил я.
— Водку! Я же, как ты велел, водку нес сюда. Сегодня же двенадцатое, юбилей батальона, а она вся на штаны ему вытекла.
И тут только я заметил, что обмундировка у Гафурова совершенно мокрая и в блиндаже крепко попахивает сивухой,
— Я же вам говорил, товарищ старшина, дайте я буду заведовать водкой, — сказал Киселков, на голове которого уже была поварская шапочка, а в руках — черпак.
— Иди, — не скрывая досады, сказал старшина Гафурову. — Я за тебя кашу раздавать буду? К огню только близко не подходи, а то сгоришь вместе со шмутками.
— Как вы пробрались ко мне? — спросил я, гордясь в душе мужеством этих неутомимых тружеников.
— Как! — сказал старик. — Где по-пластунски, где вприскочку. Кругом стрельба, ничего не поймешь. Спасибо, разведчики выручили. Хорошие ребята!
В самом деле, сегодня они показали себя очень хорошими, смелыми ребятами. Всеобщий наступательный порыв увлек их, они весь день были в бою, взяли в плен четырех офицеров, а теперь прикрывали меня с тыла. Не напрасно ли я так резок и груб был с ними? Пришли Макаров с Веселковым. Узнав, что прибыла каша, обрадовались.
— Давай, сейчас пробу снимать будем.
Каша была пшенная, с мясными консервами и чуть попахивала дымком. Повара начали раздавать ее посыльным из взводов. Все посыльные были в гимнастерках. Макаров, набив полный рот кашей, беспечно сказал:
