Я не могу изменить установившийся порядок.
Работа слишком затягивает. Но если я уеду, мне не придется тратить столько времени на телефонные разговоры, факсы, встречи и поездки за границу. – Николас посмотрел на нее долгим немигающим взглядом. – Школьные учителя ведут ведь очень упорядоченную жизнь: уроки днем, а после пяти время в вашем распоряжении.
– Не совсем так, – сказала Ребекка. По всей видимости он хотел подчеркнуть, что его рабочий день едва ли имеет начало и конец. Его жизнь полностью посвящена работе.
– Все равно, – заявил решительно Ник. – Вы можете взять с собой учебники и прекрасно провести время, занимаясь с ней в более спокойной обстановке.
Более спокойной обстановке? О каком спокойствии может идти речь, если Николас Найт будет находиться поблизости?
– Разве вы можете на целый месяц оставить свою работу?
– Не тревожьтесь, я буду общаться со своими сотрудниками. Для чего же существуют тогда телефон, компьютер и факс? Это прекрасные изобретения. Но я смогу выбирать, с кем мне необходимо что-то обсудить. – Он снова кинул на нее двусмысленный взгляд. – Итак: считаете ли вы мою идею здравой? Или у вас есть возражения?
– У меня нет возражений, – ответила Ребекка в смятении.
– Глядя на вас, этого не скажешь. – Николас некоторое время помолчал. Тишина казалась физически ощутимой. – Что вас останавливает?
Ребекка вспыхнула, но ничего не ответила.
– Возможно, что-нибудь личное? – спросил он вкрадчиво.
– Личное? – Она знала, что не вежливо переспрашивать, но ничего не могла с собой поделать. – Что же именно?
– Например, то, что мы знакомы друг с другом? То, что вы когда-то были безумно влюблены в меня? То, что я действую вам на нервы?
– Это нелепо!
– Да? Тогда почему, когда я рядом, вы ведете себя, как кошка на раскаленной крыше? Не пытайтесь отрицать. Мы долго не виделись, но я помню, что вы никогда не умели лгать.
– Вы никогда не знали меня! – рассердилась Ребекка. – Мы были людьми из разных миров.
– Так поэтому вы скрылись без всяких объяснений? – быстро спросил Ник. – Потому что испугались наших социальных различий? Думаете, это имело для меня значение?
– Все это не имеет отношения к Эмили и к тому, что я здесь…
– Сейчас все связано с Эмили. Если вас беспокоит что-то, касающееся меня, скажите, и мы попробуем что-то сделать с этим.
– Например? – насмешливо спросила Ребекка. – Впрочем, меня вы не беспокоите, если хотите знать. Возможно, у меня были какие-то чувства к вам – когда-то в прошлом – но какое вам до этого дело? Вы считаете, что способны во всем разобраться? Даже в эмоциях? – Она усмехнулась. – Вы уже согласились, что не можете справиться с собственной дочерью! Да и что вообще вы знаете о реальной жизни?
