Серьга Баласура | страница 5



Дети несколько мгновений о чем-то между собой шушукались, потом девочка высунула голову из-под тента фургона.

— Дяденька, хотите, я расскажу сказку про белого бычка?

— Белого бычка? — Дорвинд не мог вспомнить такой сказки. — Что ж рассказывай.

Девочка устроилась рядом с Дорвиндом на козлах и начала незатейливый рассказ:

— Жил-был белый бычок!

Детский голос очаровывал. Не важно о чем шла речь, главной была интонация, с которой это говорилось. Близость теплого, невинного тела, подпирающего бок, дополняла обстановку, в которой купец потерял контроль над ситуацией. Он расслабился, и если бы по пути встретилась развилка, то выбор дороги пал бы не на возницу, а на лошадей.

Из транса Дорвинда вывел звук лопающегося стекла. Так могло звенеть только трианское стекло, то из которого был сделан уникальный сосуд, один из товаров купца. Дорвинд обернулся, заглядывая в фургон.

— Черт возьми! Парень, что ты делаешь???

Мальчишка с беззастенчивым видом рылся в вещах купца. Сосуд он разбил случайно, не ожидая, что из тюка вывалится нечто хрупкое.

— Маленький негодник! — Дорвинд остановил лошадей и уже хотел лезть в фургон, чтобы наказать воришку! Купца остановил вид заряженного арбалета, направленного ему прямо в лоб.

Арбалет подрагивал в слабых руках мальчишки, но сил нажать на спусковой рычаг у мальца могло хватить. По крайней мере, Дорвинд не хотел испытывать судьбу.

— Э-э! Парень, это серьезное оружие. Положи его. А то ненароком выстрелит.

Мальчишка ничего не ответил. Он нажал на спуск.

Арбалетный болт со спиральным оперением, вращаясь в воздухе, летел к Дорвинду. Для купца время будто остановилось. Он видел безжалостные глаза мальчишки, оружие в его руках, приближающуюся смерть. Однако, парализованный страхом, он был бессилен что-либо поделать.

Лишь только болт скользнул вдоль его щеки, купец вмиг очухался и бросился с козел на землю. Вообще-то, это было излишне. Мальчишка промахнулся.

Когда Дорвинд поднялся на ноги, дети уже скрывались в придорожном кустарнике. Преследовать их не было ни желания, ни сил. Несколько мгновений смертельного страха измотали Дорвинда больше, чем весь путь, который ему пришлось сегодня проделать. Купец заглянул в фургон, констатировал потерю ценнейшего трианского сосуда, вернулся на козлы и стегнул лошадей.

— Вот детишки пошли! Воришки — ладно, но убивать! — в сильнейшем возбуждении Дорвинд не брезговал разговаривать сам с собой. — Однако, теперь и в Риано ехать не надо. Сосуда нет, а больше я там продавать ничего не собирался. Значит прямо в Челви. Черт возьми, вот ведь приключений на мою голову!