— Проклятье! — в бессильном гневе он запустил в дверь подушкой, затем наклонился под кровать и запустил туда же кувшином. Посудина, оставшись невредимой, отскочила от двери, расплескивая вокруг воду, и приземлилась у его ног, словно дразня его. Он пнул кувшин что было силы, заставив его завертеться по комнате волчком, не почуяв вспышки боли от удара голого пальца о ручку, и заковылял к двери, остановившись в футе от неё.
— А ну покажись! — завопил он: — Скажи, почему я здесь, ты, проклятый трус! Выпусти меня отсюда, позорный кусок дерьма!
Но единственным ответом ему был удар кулака снаружи и приглушенный смех.
— Ублюдок! — Серегил скатился по стене и уронил голову на руки, едва сдерживая рыдания:
— Грязные ублюдки!
Алек не умер!
А если да?
Нет, нет, нет!
Что, если я никогда этого не узнаю?…
Ослабевший, истерзанный страхами и вконец измученный, он зажал руками рот и заплакал.
Глава 19. Неожиданная награда
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ АЛЕКА С Ихакобином оставались неизменными. Через день его забирали в мастерскую и меняли амулет в соответствии с новым лекарством. Всякий раз оказываясь вне стен своей каморки он выискивал пути бегства, но пока это не представлялось возможным. Каждую минуту вне камеры с него не спускали глаз. И если бы все так продолжалось и дальше, его бы вынудили на отчаянную попытку силой прорваться через один из внутренних дворов, а там — будь что будет.
Тот дворик, между основным домом и мастерской алхимика, представлялся лучшим из возможных вариантов, и он запомнил там каждое дерево, каждый камешек, и каждую виноградную лозу. Фонтан в стене был очень кстати, ибо был оплетен кустами роз, поднимавшихся к самой стене мастерской. Конечно, там он наверняка раздерет себе кожу на руках и ногах, но то была цена, которую он был готов заплатить.
Алхимик выглядел весьма довольным, когда на другой день после разговора с Кениром Алек без сопротивления опустошил серебряную чашу. Оловянный амулет сменил железный, затем — медный.
Несколько дней Ихакобин даже не тревожил Алека "пламенным заклинанием" крови, и сегодняшний день не был исключением. Как только Алек выпил настой, алхимик кивнул стражам и отправился к кузне.
— Илбан, можно задать один вопрос? — поспешно спросил Алек, ибо стражники уже нависли над ним.
Ихакобин удивленно обернулся к нему:
— Что такое?
— Этот раб, которого зовут Кенир, он говорит, что это очистка. Прошу Вас, илбан, скажите, от чего Вы очищаете меня?
— Он так сказал? Что ж, неважно, — усмехнулся Ихакобин, поворачиваясь спиной и кидая использованный амулет в кузнечный горн: — Уверяю тебя, ничего нужного ты не лишишься. В награду за твоё хорошее поведение я приготовил для тебя новую книгу. Алек принял фолиант со смиренным поклоном, и стражи увели его прочь.
