Алек снял лук и погладил ладонью темное древко.
— Сомневаюсь, что у меня будет на это время на сей раз.
— Верно. Однако можно было бы пару раз бросить вызов кому-нибудь и в Боктерсе, — он подмигнул Алеку. — Кроме того, мне всегда спокойнее, когда ты с ним.
Они поднялись на рассвете и при свечах спустились вниз, где нашли Микама, одетого и ожидающего их.
— Всё-таки надумал поехать с нами? — спросил Серегил.
— Ну хоть самую малость, — хохотнул Микам, но по глазам его было видно, как страстно он этого желал бы. — Я провожу вас до причала. Полагаю, кто-то же должен забрать ваших лошадей обратно.
— Это будет не столь захватывающая прогулка, как наша, — сказал Алек.
— Что ж, и в таких спокойных прогулках есть свои прелести.
Окружающий город всё ещё спал, когда они, миновав Морской Рынок, спустились вниз по окруженной стеной дороге Гавани к докам Нижнего города. Первый рассветный луч уже слегка позолотил крыши городских домов, в то время как небо на западе все еще усыпали звезды. Был час прилива, и волны бились о каменный парапет. Ветерок с суши слегка волновал спокойную воду гавани.
Здесь уже вовсю кипела жизнь: рыбаки возвращались на своих лодках, освещенных фонарями, торговцы рыбой открывали лавки, а бездельники всех сортов расползались из таверн и борделей.
Команда Жаворонка тоже была на ногах. Это был укрепленный, хорошо оснащенный галеон, на борту которого помимо команды и эскорта находились вооруженные лучники. Капитан встретил их на причале, полный нетерпения, ибо боялся упустить время отлива.
— Не могу пообещать Вам легкого плаванья в это время года, милорды, — предупредил он.
Серегил рассмеялся:
— Доставьте нас живьём, и я буду доволен.
Микам пожал им руки, в то время как их скудный багаж заносили на борт.
— Что ж, значит до встречи через месяц — другой?
— Непременно заедем в Уотермид поохотиться, — пообещал Серегил, неохотно выпуская руку друга.
Микам остался одиноко стоять на причале, опираясь на свою трость, и глядя, как судно встает на весла и ложится на курс. Серегил задержался на палубе, глядя, не уедет ли он, но Микам всё ещё оставался там, покуда можно было видеть.
Алек присоединился к другу, и тоже стоял там, облокотившись о борт, пока они проходили через каменные молы и до тех пор, пока берег совсем не скрылся из виду.
— Он такой забавный, и по-моему, мне теперь тоскливее без него, чем в те долгие месяцы на севере.
— И мне…
Алек провел пальцем вдоль левой руки Серегила, слегка касаясь двойной линии синих пятен — то была память об их первой поездке в Ауренен. Укус дракона такого размера считался весьма опасным. Отметины, остававшиеся от синего лиссика, должны были принести счастье. По крайней мере тому, кто выжил, а Серегилу чертовски повезло, что, несмотря на такую дозу яда, он не потерял руку. Алек сам пострадал гораздо меньше, когда крошечный фингерлинг прищемил мочку его левого уха. Синие метки были малюсенькими, но их было хорошо видно, когда он забирал волосы. "Ещё один комплект одинаковых ран", — подумал он, улыбаясь собственным мыслям. У них уже были одинаковые круглые шрамы от их самой первой поездки вдвоем: у Алек на ладони, у Серегила — на груди.
