— А… да. Прости, что не сказал тебе. Я просто не думал…
— Ты? Ты не мог предположить, что это для меня важно?
— Я никогда не причинял тебе боль, тали. Я не коснулся никого и никогда не коснусь! — зашептал Серегил, надеясь успокоить его прежде, чем их услышат в доме. — Ты же знаешь, у меня никого не было… никого, о ком бы я так волновался.
— Изо всех твоих прежних любовников?
— Одно название — любовники, Алек. Развлечение по обоюдному согласию, не более….
Алек выглядел очень печальным.
— Не понимаю, как это возможно: быть со столькими и никого не любить.
Серегил поколебался, всё ещё чувствуя, на каком скользком пути сейчас находятся оба. Наконец, он пожал плечами и сказал, как есть, как бы глупо это ни прозвучало:
— Мне было всё равно.
Иногда способность Алека видеть его насквозь была благословением. Остатки его гнева исчезли, оставив лишь налёт печали.
— И тебя это сильно угнетает — то, что ты более не свободен?
— Я свободен, Алек. Я с тобой, потому что таков мой выбор. И я обещаю, это — последний раз, когда мы обсуждаем это. Я клянусь Светом, и моей любовью.
И подняв к губам их сплетенные ладони, он стал целовать пальцы Алека. Алек притянул его, целуя в губы, затем отпустил и направился назад, к дому и гостям.
Серегил последовал за ним, чувствуя облегчение, омрачённое лишь сознанием того, что на самом деле это же ничего не меняло. По крайней мере, для Алека.
ДОЖДЬ ПРЕКРАТИЛСЯ ВНЕЗАПНО — ещё накануне вечером — и яркое солнце сияло, как на заказ, во имя дня Чествования Королевы.
— Это похоже на добрый знак-, заметил Алек, подняв взгляд на синий просвет в череде облаков, когда они с Серегилом и остальными ехали к Площади Храма.
— Ну да, только для кого? — отозвался Серегил с кривой улыбочкой. — Солнце светит всем, как известно.
— Тише, вас услышат! — предостерег Микам, ибо они как раз проезжали мимо строя Конницы Белого Ястреба, известной, как одно из любимых подразделений Королевы.
Серегил скорчил в ответ гримасу, но всё же примолк. Своих лошадей они оставили в переполненной конюшне гостиницы знати и вступили на Площадь Храма пешком. Алек и его друзья, закутавшись в свои вышитые плащи, поднялись на галерею Храма Астеллуса. Отсюда толпа, собравшаяся внизу, казалась красочной мозаикой. Каждый из Храмов Четверки отчётливо выделялся на фоне осеннего неба: приземистый рядом с высоким, темный, а рядом светлый. Малышей оставили дома, но Илия, гордившаяся своими новыми жемчугами, подпрыгивала от волнения между Алеком и сестрой Элсбет. Старшая девочка была более сдержанна, не забывая про свои темные одежды новообращенной.
