"Впрочем, я ведь тоже обвиняю его". Но он тут же отмахнулся от этой мысли. "Он и я не одно и то же! Это не было моей виной! Если бы он, во-первых, не совратил меня…" И что тогда? Он впервые задал себе этот вопрос. Познакомился бы он тогда с Нисандером? С Микамом? С Алеком?! Он подумал обо всем, что случилось с его друзьями, из-за их знакомства с ним самим. Цепи судьбы или даже простой неудачи вдруг повисли на нем тяжкими оковами. "Им всем было бы лучше без меня".
Коварная мысль отравила его мозг прежде, чем он смог совладать с нею.
— Да прекрати, черт возьми, скулить! — пробормотал он сердито.
Сейчас следовало думать лишь об одном: как выбраться из этой проклятой клетки и вызволить Алека из рук сумасшедшего.
И убить Илара, добавил он про себя со своей мрачной кривой ухмылкой. Пусть узнает, что такое чудовище на самом деле!
— АЛЕК! АЛЕК, ОТКРОЙ глаза.
— Кенир?
Сознание возвращалось медленно. Постепенно, хаотичными кусками. Алек осознал, что уже не висит вниз лицом и что у него чертовски болит в груди, что ему тепло и что он дико хочет есть и пить. Кислый запах земли все еще преследовал его, но к нему теперь почему-то примешивался запах приготовленного мяса. Он заставил себя открыть глаза и обнаружил, что лежит завернутый в теплые одеяла в загончике в углу подвала. Кенир, стоя возле него на коленях, держал кружку возле его губ.
Алек сделал глоток и едва не заплакал от счастья, ощутив во рту насыщенный вкус соленого бульона из баранины. Он с жадностью набросился на еду, не обращая внимания на то, что суп льётся по его подбородку.
Однако Кенир отнял чашку.
— Не торопись. Вовсе незачем так свинячить.
— Ещё! — простонал Алек и был поражен тем, как трудно ему говорить.
Кенир снова поднес ему чашку, и благостное тепло разлилось по телу и жилам Алека. Рукой он скользнул под одеяла, туда, где было больно в груди, и нащупал прямо возле сердца меж ребрами засохшую болячку. И тут же вспомнилось: Ихакобин приближается к нему с золотой затычкой и молотком. Алек, задрожав, стиснул под одеялами кулаки: что ж, радовало и то, что можно было хотя бы лежать теперь здесь, в этом подвале. Всё лучше, чем висеть в той клетке.
— Сколько времени прошло?
— Четыре дня, — отозвался Кенир. — Илбан очень доволен тобой.
— Это правда, — произнес Ихакобин, спускавшийся по лестнице с большим светильником в руках. Вместе с ним спускался Герцог Тэрис. Ахмол и один из стражей Алека следовали за ними, держа в руках небольшие лопаты.
