— Я буду очень осторожен, хозяин. Благодарю Вас за беспокойство. Мартис, Керон, тащите его в комнату. Я иду следом.
У стражей Серегила теперь были имена, хотя он понятия не имел, кто есть кто. Действие эликсира заканчивалось. У него уже хватило сил, вывернувшись в их руках, обернуться к Илару, идущему за ними.
— Что он делает с Алеком?
Серегил хотел спросить, что это ещё за рекаро, но вопрос выдал бы его с потрохами.
— Нечто грандиозное. С помощью твоего полукровки он создает одну прекрасную и весьма полезную штуку. Тебе есть чем гордиться.
— Илар!
Илар улыбнулся:
— Не сейчас, милый хаба.
Серегила притащили в его каморку под домом и кинули на груду стеганых одеял.
Илар велел отстегнуть цепь от ошейника Серегила и удерживать его голову, пока собственноручно вливал несколько капель эликсира между стиснутых зубов Серегила.
— Ну же, давай, тебе будет легче вынести всё это.
Под "этим", видимо, подразумевался хлыст, который Илар держал подмышкой, понял Серегил, устав сопротивляться.
На сей раз оцепенение отличалось от того, что бывало прежде. Он всё так же не мог двигаться, но к сожалению, отлично всё чувствовал, когда Илар положил себе на колени его голову и мягко отвёл волосы с глаз Серегила.
— Должен признаться, я уже начал склоняться к мысли приручать тебя лаской, как предложил хозяин. Когда я смотрел на тебя, мирно спящего всё это время, я был снова околдован тобою. Но ты показал своё истинное нутро, не так ли? Мне следует поблагодарить тебя за то, что привел меня в чувство.
— На здоровье, — прошептал Серегил, пытаясь изобразить подобающую ухмылку. Но его губы не повиновались ему.
Илар рассмеялся:
— Знаешь ли ты, о чем я мечтал все эти годы своего унижения? Я надеялся, что однажды ты будешь страдать так же, как страдал я, и должен сказать, мой дорогой хаба, час пробил.
Он улыбнулся и снова погладил Серегила по щеке.
— Тебе повезло, что мне не хочется ещё больше портить такую прекрасную кожу.
Серегил не имел возможности сопротивляться, когда его перевернули, и лишь слабо и хрипло кричал, пока Илар стегал его плеткой по подошвам ног. Это продолжалось, пока боль не перебила действие лекарства, и он смог слегка уворачиваться в попытке избавиться от истязаний.
Илар смягчился и бросил хлыст одному из своих людей.
— Хватит для начала. Знай, мой дорогой Серегил, что мне пришлось куда как хуже. И с тобой будет так же, пока ты не станешь шёлковым.
Серегил вдруг ощутил неимоверную ясность в голове и странную эйфорию от того, что боль, наконец, прекратилась.
