Те-е-бя я встре-е-ну-у-у.
Взволнованная, ласковая и нежная, широкая и тревожная песня залетала в распахнутые окна домов, вливалась в густые заросли гая, очаровывая и возбуждая зависть у птиц, и гасла, падая в наливающуюся рожь и росные клевера.
Вера ужинала вместе с Надеждой Павловной и Тимошей, ели картофельное пюре на свином сале со свежими огурцами и салатом. Песня ворвалась к ним не сразу, она входила незаметно и тихо, как вода.
- Что не ешь? Не нравится? - спросила девушку Надежда Павловна.
Вера встрепенулась, это ее спрашивают. "Разве я не ем?" Действительно, вилка лежит на столе, надкусанный огурец зажат в руке, стынет в тарелке картошка, а взгляд у Веры отсутствующий и далекий.
- О чем задумалась? - снова спросила хозяйка.
- Я слушаю, Надежда Павловна, - смутившись, отозвалась Вера. - Хорошо поют.
- Это у Незабудок, квартет Миши Гурова, - пояснил Тимоша, а мать добавила:
- У нас любят петь. И голоса есть хорошие.
- Ну, какой, мама, у Нюры голос? - не согласился сын. - Весь их "квартет" на Мише да на Лиде выезжает.
- Ты не прав, Тимоша. У Федора голос хороший.
- Ну уж и голос: больше кричит, чем поет.
А Вера продолжает слушать песню. Ей и самой хочется запеть. Только какую, может, что-нибудь более близкое. Ага! Запели. Как будто специально для нее, для Веры, песню, которая ей очень нравится, из кинофильма "Весна на Заречной улице"; выделяется мужской баритон, красивый, приятный. Как-то уж очень проникновенно у него получается:
Теперь и сам не рад, что встретил.
Моя душа полна тобой.
Зачем, зачем на белом свете
Есть безответная любовь?
"Безответная любовь…" Вера еще не знает, что это такое…
До чего ж хороши вы, июльские вечера, теплые и ласково-нежные. Хороши и коротки. Кажется, и совсем немножко посидишь рядом с любимым, и всех нужных слов сказать не успеешь, а уже на северо-востоке светлеет небосклон и падают золотым ливнем звезды в спеющую рожь. Но никак нельзя продлить июльские ночи, как невозможно продлить и молодость свою. Отцветет она вместе с душистыми сенокосами, отшумит шальной птицей на зорьке, прокричит перепелкой, и не заметишь, как наступят холодные сентябрьские дожди. И жди тогда нового июля, новых пахучих ночей. Они придут еще, быть может не совсем такие, немного другие, но придут, а молодость не воротится.
Душно было в постели, Вера открыла настежь оба окна: пускай хоть сквозняком продувает. Но сквозняка нет - вечер тихий и пряный, и звезды горят как-то тускло и кажутся совсем ненужными. Зачем, в самом деле, Вере такие звезды? Она лежит и чутко слушает, и чудится ей, что в окно пришел не ветер, покинувший землю, а запах гая, ароматы полносочной земли.
