Прикрыв дверь за Чуром, Погорельцев сел в свое деревянное жесткое и очень старое кресло и, не глядя на Ярослава, как бы мимоходом пробурчал тоном доброжелательного простодушного начальника:
- А вам не стоило бы с ним связываться. Зачем наживать лишних врагов? Надо уметь ладить с коллективом, в котором работаешь.
- Да разве Чур коллектив? - отозвался Ярослав. - И потом, вы его увольняете.
- Уволить такого проще всего. А у него семья. Жить человеку надо? Или, по-вашему… - Лесничий не договорил. Мрачно потер свою переносицу, насупился, что-то взвешивая, и прибавил: - Лучше уж такой, по крайней мере стреляный воробей, чем какой-нибудь выскочка-петушок, возомнивший себя орлом.
Намек был явный, и Ярослав принял его как оскорбление. Вспылил, решительно поднявшись с дивана:
- Хорошо! Я вас отлично понял. Вам нравятся такие, как Чур. Холуи вам нравятся. С ними спокойно. Я уйду по собственному желанию. Сегодня подам заявление. Но видеть равнодушие и молчать я не намерен. Нет! Не буду молчать!
- Да погодите вы. Давайте спокойно разберемся, - очень сдержанно и без малейшей неприязни перебил его Погорельцев, снова зачем-то взял в руки квитанцию Кобрина. - Вы присядьте. Написать заявление об уходе, фыркнуть и бежать проще простого. Только лично я не советую вам таким манером начинать свою трудовую биографию. Летунов сейчас нигде не жалуют.
Спокойный тон лесничего обезоруживал. Ярослав снова опустился на диван, чувствуя, как пылает лицо.
- Вот вы говорите о законах. - Погорельцев явно избегал взгляда Серегина и делал вид, что он изучает им же выписанную квитанцию на рубку девяти сосен. - А известно ли вам, что бывают исключения из правил? Вы без году неделя на работе и уже показываете свой характер, вместо того чтобы слушать старших и выполнять их указания. В конце концов я отвечаю за лес и за эти сосны, которым грош цена. Не я придумал поговорку: лес рубят - щепки летят. Так вот, эти девять сосен и есть те самые щепки. И никакого тут беззакония я не вижу.
- А я вижу, - громко и сердито сказал Серегин. ("Не горячись, не срывайся, - мысленно наставлял себя Ярослав. - Разговаривай спокойно, уверенно. Это придаст тебе солидность и поднимет в глазах других". Так учил его отец.)
- В чем? О каком беззаконии вы говорите? - Лесничий спокоен, слишком даже спокоен и хочет, чтобы Серегин заметил его спокойствие и принял к сведению.
- Прежде всего об этих соснах, - отчетливо произнося каждое слово, начал Ярослав. - Зачем спилили именно их, изуродовали поляну, которой все любовались? Люди радовались, отдыхая там. Что, разве нет у нас на дрова сухостоя, бурелома?
