Стихотворения (Полное собрание стихотворений) | страница 115



И не знают ни добра, ни зла!
Поздно… Слейся с мировою болью.
Страшно жить, страшнее умереть…
Холодно. И шубкою собольей
Зябнущего сердца не согреть.

<1950>

653

На один восхитительный миг,
Словно отблеск заката-рассвета,
Словно чайки серебряный крик,
Мне однажды почудилось это.
Просияли — как счастье во сне —
Невозможная встреча-прощанье —
То, что было обещано мне,
То, в чем Бог не сдержал обещанья.

<1952>

654–655. СТАНСЫ

Родная моя земля,

За что тебя погубили?

Зинаида Гиппиус

I

1

Судьба одних была страшна,
Судьба других была блестяща,
И осеняла всех одна
России сказочная чаша.

2

Но Император сходит с трона,
Прощая все, со всем простясь,
И меркнет Русская корона
В февральскую скатившись грязь.

3

…Двухсотмиллионная Россия, —
"Рай пролетарского труда",
Благоухает борода
У патриарха Алексия.

4

Погоны светятся, как встарь
На каждом красном командире,
И на кремлевском троне "царь"
В коммунистическом мундире.

5

…Протест сегодня бесполезный, —
Победы завтрашней залог!
Стучите в занавес железный,
Кричите: "Да воскреснет Бог!"

II

1

…И вот лежит на пышном пьедестале
Меж красных звезд, в сияющем гробу,
"Великий из великих" — Оська Сталин,
Всех цезарей превозойдя судьбу.

2

И перед ним в почетном карауле,
Стоят народа меньшие "отцы",
Те, что страну в бараний рог согнули, —
Еще вожди, но тоже мертвецы.

3

Какие отвратительные рожи,
Кривые рты, нескладные тела:
Вот Молотов. Вот Берия, похожий
На вурдалака, ждущего кола…

4

В безмолвии у Сталинского праха
Они дрожат. Они дрожат от страха,
Угрюмо морща некрещеный лоб, —
И перед ними высится, как плаха,
Проклятого «вождя», — проклятый гроб.

Р. S. Первое стихотворение написано незадолго до смерти Сталина, второе вскоре после его смерти.

Г. И.

656

Ну да — немного человечности,
Клочок неснившегося сна.
А рассуждения о вечности…
Да и кому она нужна!
Ну да — сиянье безнадежности,
И жизнь страшна и мир жесток.
А все-таки — немножко нежности,
Цветка, хоть чахлый, лепесток…
Но продолжаются мучения
И звезды катятся во тьму.
И поздние нравоучения,
Как все на свете — ни к чему.

<1954>

657

Но черемуха услышит

И на дне морском простит…

О. Мандельштам
Это было утром рано
Или было поздно вечером
(Может быть, и вовсе не было).
Фиолетовое небо
И, за просиявшим глетчером,
Черный рокот океана.
…Без прицела и без промаха,
А потом домой шажком…
И оглохшая черемуха
Не простит на дне морском!

<1954>

658

Как тридцать лет тому назад,
Как тридцать пять, возможно, сорок,
Я заглянул в твой сонный сад,
Царица апельсинных корок,
Царица лунной шелухи,
Сердец, которые не бьются,