В день весеннего праздника третьей луны обновилась небесная синь.
Сколько знатных красавиц столицы Чанъань собралось у озерной воды!
Благородна осанка и мысли чисты, скромен облик и кроток их нрав.
Совершенством сложенья и статью своей эти девы недаром горды!
В предзакатном сиянии поздней весны их узорные блещут шелка.
Серебром у одной из них вышит цилинь, разноцветный павлин — у другой.
Ну, а чем же украшены головы их?
Украшенье из перьев невиданных птиц ниспадает со лба бахромой.
Ну, а если спиной повернутся они?
Мы увидим жемчужных подвесок каскад, обнимающий нежно их стан.
Есть средь них даже сестры красавицы той, что в дворцовых покоях живет,
Ведь недаром же титул великих принцесс им самим императором дан!
Молодого верблюда пурпуровый горб в изумрудном дымится котле,
На хрустальных тарелках блестят плавники это щедрого моря дары.
Но точеные палочки в нежных руках что-то медлят коснуться еды,
И ножи в колокольцах никак не начнут грациозной, как танец, игры.
Вылетают гонцы из дворцовых ворот, торопя быстроногих коней:
С императорокой кухни одно за другим угощенья красавицам шлют.
Барабанов удары и пение флейт даже мертвых способны поднять:
Это важному гостю со свитой его самому Ян Гочжуну салют!
Наконец он приехал (последним из всех), на строптивом гарцуя коне.
Занял место свое на парчовом ковре в павильоне для знатных гостей.
Тополиного пуха кружащийся снег опустился на ряску в пруду,
И волшебная птица с узорным платком промелькнула среди тополей…
Так могуч и всесилен наш Первый министр, что бросает от ужаса в жар.
