- Пойдем потихоньку.
Коста взялся спереди, Глеб сзади. Оружие отдали Савве и Пяйвию. Захрустела тропа, и река осталась позади. Идти старались в ногу, без толчков, но по пути Илья опять впал в забытье, и его голова бессильно качалась из стороны в сторону.
Ушкуй стоял на прежнем месте, зарывшись в отмель. На берегу горел костерок, возле которого хозяйничал Алай. Увидев Илью, лежащего на носилках, он сокрушенно замигал глазами.
- Что с ним?
Глеб вкратце объяснил, что произошло. Алай засуетился, стал расталкивать камни, освобождая место у огня.
- Кладите сюда.
- Сыро здесь, - сказал Коста. - Застудится... Отнесем на ушкуй.
Илью - как был, на носилках, - перенесли на палубу. С ним остался Пяйвий. Савва протянул горсть собранной по дороге брусники.
- Дай, когда очнется.
Над костром в котле кипела вода - из пойманной накануне мелкой рыбешки Алай варил уху. С моря потянул ветерок, и струя дыма, заклубившись, опустилась на лес, поползла по верхушкам деревьев.
- Заметят! - встревожился Савва. - В другой раз можем и не отбиться.
- Теперь не страшно, - сказал Глеб. -Ушкуй под боком. Если что, успеем отплыть. Главное - не прозевать.
Вода в котле клокотала, брызги с шипением летели в костер. Коста наклонился, потянул носом пар и достал из-за голенища ложку.
- Кажись, готово. - Зачерпнул ухи, поднес Алаю. - Повару первое угощение.
Я потом, - сказал Алай, отодвигаясь.
- Нехорошо. Обычай велит... - Коста говорил с какой-то тихой, почти ласковой настойчивостью. - Хотя бы пробу сними.
Алай отодвинулся еще дальше и, будто ненароком, толкнул протянутую руку. Уха выплеснулась на землю.
Коста уронил ложку и, резко подавшись вперед, схватил Алая за грудки.
- Яду подмешал? Говори, гад!
У Глеба от неожиданности язык прилип к гортани - он раскрыл рот, но не смог издать ни звука. Окаменел и Савва.
- Пусти! - Алай задергался, как рыба на крючке. - Рехнулся, что ли?
- Пущу. - Коста разжал пальцы и тут же сомкнул их на рукоятке булавы. Если рыпнешься, считай, что ты покойник.
- Чокнутый! - нервно засопел Алай, одергивая кафтан.
- Заткнись, пока цел.
К Глебу наконец вернулся дар речи:
- Что происходит? Коста!
- А это ты у него спроси. Пусть он расскажет - и про Трофима с Игнатием, и про Шестопала, и про сон-траву...
- Так это... - Глеб перевел взгляд на Алая, - это... ты?
- Чушь! - Алай порывисто поднялся, шагнул в сторону леса.
- Стой!
Коста вскочил на ноги. Алай обернулся, и из его ладони змеиным жалом выскользнуло тонкое лезвие.
