И усложняют чего-то ребятишки, усложняют и вроде бы и отказаться от этого не могут. То как бы и нормально вое идет — тут тебе и шахматишки, и диски всегда очень приличные (у Комолова), то сам Комолов анекдотец о древних греках загнет — словом, все как в лучших домах. Ну а я чувствую: на меня ведь все эти фигурки ставятся. Как будто не поделили они чего, а что именно, н сами не поймут. Только на меня где сядешь, туда примерно и доедешь. Пока они с мурой своей не выступают, ну что ж, и все вери гуд и даже о'кэй. Вы как люди, ну и мы как человеки. А вижу, что не в ту степь погнали, так я наладился на это время по телефону душеспасительные беседы проводить. Специально выбираю из записной книжки какую-нибудь из самых нелепых (по обстоятельствам знакомства) и уж очень давнишних, чтобы можно было не напрягать извилины.
Иногда удается переключить ребят на себя.
Ну а уж если напарники в клинч вошли, это уже все, гаси свет. Любой телефон перекричат. И было б о чем!
В основном это — хлебом не корми — дай вволю наговориться, кто из них кого угнетает и кто более свое угнетательство под невинность и незаинтересованность прячет. Видно, что они в этом и не первый год уже упражняются. Поднаторели здорово, собаки. Ну иногда и посущественнее что приоткрывается. В последний раз Гена, уже почти перед уходом, вышел в прихожую позвонить кому-то. Комолов начал со мной о работе, как, мол, и что. Ну я ему, естественно, все в порядке, мол, старик, машина вертится, а мы вокруг нее. И вообще ничего плохого, кроме хорошего, на горизонте, мол, не наблюдается. Тогда он опрашивает: а как у Гены? Ну я ему опять все в том же духе. А он мне: «Это я к тому, что у него там с каким-то Телешовым какие-то вроде нелады». А ко мне этот Телешов как раз накануне заходил. Я Коле вкратце рассказал. Да и дело было короткое. Поймал меня в коридоре этот их Бурый (Телешов то есть) и туда-сюда, я, мод, слышал, вы друг Генин. Я ему популярно так советую ближе к делу. Он и попер: «Я слышал, у вас в отделе Стриженова должность начальника лаборатории вакантна?» Я: «Угу», — и слушаю дальше. «Я, мол, слышал, что Стриженов с Геннадием Александровичем в хороших отношениях?» Я все слушаю и не понимаю, к чему это он. Ну он и закругляет: «Может, ему эту должность попытаться занять? Работа у вас интересная. Стриженов, конечно, такого парня с руками с ногами, в дирекции, правда, с утверждением могут задержать. Ну, главное, перейти, а там через полгодика, глядишь, и утвердят. Наш отдел, то есть начальник отдела Борисов и я как непосредственный начальник Геннадия Александровича не возражаем. Мы ж понимаем, все-таки для Гены у вас и перспективы получше, и с другом на пару работать повеселее».
