Пальтишко свое, в Слюдянке на заказ шитое, в талию и с узким каракулевым воротничком в лад модным тогда трофейным немецким, накинула, не застегиваясь, и сказала вроде бы еще и делово, но уже чуть-чуть и по-свойски: «Ладно, ведите, показывайте ваших лошадок. Мне потом все равно в падь идти с людьми встречаться».
Когда на крыльцо вышли и пока постояли там немного, щурясь на солнце, что висело уже над Байкалом, пока о сроках, когда лед сойдет, говорили, пока не торопясь поднимались к железнодорожной насыпи по некрутой тропинке, проложенной-протоптанной наискось, — все это еще не имело никакого значения. Но как только объявились на путях рядышком — локоть к локтю и ее бровки на уровне его погона, так с этого момента и началось событие для поселка, потому что хотя и не- известно, кто первый заметил их, но кто бы ни заметил, любой сразу же и сказал себе, что эти двое — пара, и поскольку каждый из них сам по себе не прост, то на месяц-другой будет о чем посудачить и мужикам, и бабам, и даже шпане поселковой. К тому же словно по заказу именно в этот день совершил старшина Нефедов свой подвиг, о котором Лизавета пока еще не знала, но узнала скоро от первого, с кем встретились на дороге, перейдя железнодорожные пути.
Этим первым оказался бывший фронтовик Егор Непомилуев, по причине контузии наполовину потерявший слух, но сохранивший силушку, что от природы и породы. До войны работавший машинистом дрезины, теперь он заведовал кузней, где слух не требовался, но только глаз да сила. По росту старшине равный, но вдвое шире в плечах, завидев старшину, он еще за пять шагов раскинул громадные свои ручищи и прокричал, как обычно кричат все глуховатые:
— Ну ты и отличился, старшина! Ну молодцом! Это сколько ж бед могло случиться, ребятня ж кругом! Это ж надо — одним ударом! Повезло али опыт имел?
— Повезло, наверное, — отвечал старшина, с трудом совмещая громкость голоса и душевную скромность и крепко пожимая при этом мускулистую ладонь Егора Непомилуева. — Отродясь бешеной собаки не видел. Так что даже испугаться не успел.
— Испугаться — это ничего, это можно. А вот что не растерялся, это, я тебе скажу, не всякий…
Теперь он с запозданием обратил внимание на Лизавету, но, по глухоте не прознавший про нового председателя сельсовета, лишь головой кивнул и по новой пошел нахваливать старшину, который, чувствуя неловкость, хотел Лизавету представить как положено, да никак не мог встрять в крик кузнеца…
