Андрей молча улыбнулся.
– Знаешь, – признался Андрей, – с тобой странно. Ты вроде бы рядом, но как будто за стеной из стекла. Я тебя вижу и слышу, а дотронуться не могу.
Он никогда раньше так не говорил с ней. Что же случилось сегодня? Может быть, виной всему соловьиная ночь? Надо было что-то ответить, срочно! Сказать что-то важное. В голове у Инки вихрем носились мысли, она застыла, не в силах пошевелиться, испугалась себя и того, что могло сейчас произойти. В тысячный раз она задавала себе вопрос: «А что, если? А что, если я ошибаюсь? Если все не так, как мне кажется? Что, если я выгляжу в его глазах круглой дурой? Ну неужели же ему так трудно просто поцеловать меня?»
Слова рвались наружу. Слов было много. Как всегда, мучительно много. Он ждал. Инка понимала. Она собралась с духом и произнесла непослушными губами:
– Вот такая я вся из себя загадочная. – От волнения она слегка охрипла. Голос предательски дрожал. Но главное, она готова была укусить себя за язык: не то! Она снова сказала не то, что хотела!
– Этого у тебя не отнять, – грустно пошутил он.
Они стояли совсем рядом, достаточно чуть протянуть руку, и можно прикоснуться к его руке. «Кто-то из нас должен это сделать!» – беззвучно кричала себе Инка. А вокруг разливались безумные трели. Пели соловьи, весь мир пел.
Инка протянула руку, прикоснулась к руке Андрея.
– Поздно уже, – сказала она, – дома будут беспокоиться.
Он вздрогнул:
– Да, конечно…
«Сейчас разревусь», – подумала Инка. Но не разревелась. Она всегда хорошо владела собой.
Андрей глубоко вздохнул и внезапно остановился:
– Инна, я настолько без ума от тебя, что не могу выразить это словами… а очень хотел бы.
Инка вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
– Что же ты молчишь? Я опять сказал глупость? – У него была грустная, немного усталая улыбка.
Инка замотала головой.
– Нет, не глупость, – горячо возразила она. – Я тоже очень хотела бы…
«Что же теперь будет!» – быстро пронеслось у нее в голове. Она зажмурилась, шагнула навстречу и почувствовала, как его руки сжали ее запястья. Она уткнулась лбом ему в грудь и замерла. Вот сейчас она могла бы пожелать: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Слова были не нужны. Теперь они могли только все испортить.
Андрей молчал. Он тоже, наверное, боялся спугнуть собственное счастье. Во всяком случае, Инке хотелось так думать.
Он наклонил голову и поцеловал ее в макушку.
«И все у меня не как у людей», – подумала Инка и тихонько засмеялась от счастья.
