Женщина молча покачала головой, не соглашаясь с логической связкой. Руки её сноровисто паковали собранные уже листья, заворачивая их в специальный материал, напоминающий пленку. В дальнейшем из каждого такого мини-тюка получится замечательный перегной. В обслуживании цветников и зимнего сада рыцари обходились собственными силами.
– На нижнем кольце, что с подогревом, опять вода протухла.
– Потому что маги-коммунальщики её не меняют. И не собираются менять.
– Открыли, а там такая вонь.
Андрей улыбнулся. Обоняние Анны иногда создавало ей проблемы.
– Но они правильно говорят. Полная закольцовка, чего зря напрягаться.
– А вот как сейчас. Ладья трубу камнем зацепил – потекло прямо на штанину. Фу!
– Бесполезно обращаться. Заменят, конечно, но скажут, не цепляйте. Ладья вечно как слон. Рад, что здоровье как у лошади.
Анна улыбнулась. Сравнение было правомочным.
– Пусть хоть заменят.
Андрей кивнул. Как-то сложилось, что почти всё, касавшееся быта, звеньевые поручали ему.
В углу сухо защелкал глиняный соловей. Женщина приложила птицу к уху, сдвинула клюв, и её улыбка сползла.
– Не до листьев сейчас, Андрюша. У Спас Угла купцов порубили.
Ночью город замирал. На окраинах можно было нарваться на неприятности, посадские не жаловали случайных прохожих, но сейчас, под утро, разошлась уже и шпана.
Тарас ковылял по ночной столице не впервой, но обычно повод для прогулок был более приятен – какие-нибудь сердечные дела. Официально в Колледже считалось, что он «ходит с Варькой», да так оно и было, впрочем... Ничего особого они друг другу не обещали, иногда... У каждого ведь бывает иногда? Его пассия, если и знала о загулах, никак не реагировала. Тарас свои похождения не афишировал, и так оно всё тянулось непонятно куда вот уже третий год. За Варьку он готов был любому зоб порвать, но вот поди ж ты... Всё как-то не ладушки, то влипнет, то вступит... Случалось и в канаве очухаться с разбитым вдрызг лицом. Для школяра считается нормально.
Тарас обогнал плывущую по улице бабушку. Прохожих не было, и школяр даже оглянулся, выясняя, куда среди ночи движется столь благостная старушка. Нога уже разошлась, и скорость Тараса приблизилась к нормальной. Бабушка строго на него посмотрела, придвинула к груди белый узелок и показала клюкой: иди, мол. Пока не пришибла. Вот предложи такой помочь, ещё и вдарит.
Ведь звала ж Варя в тот вечер, как человека звала, сходили б в чайхану, посидели бы, потанцевали... Ногтей пожалел. Пожадничал. А на экипаж золоченый ноготок нашелся, пыль в глаза пустить... К кому он тогда ехал? И не вспомнить уже, кажется, ткачиха... Безликая фифочка с Затьмачья.
