— А самолет когда был последний?
— Пятнадцатого.
— Так вы чего, уже две недели не ели ничего?
Старшина открыл глаза.
— Раненые неделю. Здоровые — три. Как мясо лошадиное протухло так и не ели.
Парни потрясенно замолчали.
— Мешки сейчас вещевые вывариваем. У кого сахар просыпался, у кого сало пятно оставило. Хорошо хоть гранаты перестали есть…
— Гранаты?? Как это?
— Так тринитротолуол-то сладкий на вкус. Некоторые несознательные ели. А потом помирали от отравления.
Старшина смолчал. Он не стал рассказывать, как самолично расстрелял бойца, сошедшего с ума и срезавшего с бедра убитого друга куски мяса…
— Товарищ старшина, а товарищ старшина! — осторожно позвал лежащего Виталик. — Нам бы это… К товарищу лейтенанту…
— Идите. — Шепнул тот в ответ и повернулся на бок.
Они встали и оглядели лагерь. Нигде не было ни одного движения. Только изредка — то справа, то слева — раздавались стоны.
И этот чертов запах смерти и разложения…
Лейтенант лежал, свернувшись калачиком.
— Товарищ командир! — потряс его за плечо Виталик.
Тот внезапно зашипел от боли.
— Не трогай, боец!
— Извините, товарищ лейтенант! — отдернул тот руку. — Ранены?
— Нет. Дистрофия у меня. Мышцы распадаются. Больно. И синяки потом… Чего хотели?
— Извините, товарищ…
— Чего хотели, говорю? — снова в его голосе лязгнул металл.
— Товарищ лейтенант! Мы, это… — Замялся Захар, не зная как сказать. А потом собрался с духом и выпалил. — Самолетов больше не будет.
Тот приоткрыл глаза. Голубого цвета, оказалось. Потом помолчал и тихонечко сказал:
— Не ори. Сам знаю. Ушли наши на прорыв. Неделю назад. Кто мог. Мы остались. Бой был. Слышно было. А потом тишина. Значит, легли, раз самолетов за нами нет.
На этот раз замолчали ребята, зная из прошлой памяти, что часть десантников вышла. Около трехсот человек. А часть раненых и ослабленных осталась где-то в болотах Демянского котла. У лесного аэродрома. Навсегда. Почему их не эвакуировали — осталось загадкой.
— Так ведь погибнете же вы здесь! — не удержался Захар.
— Мы знаем. — Спокойно ответил командир, смотря в небо широко распахнутыми голубыми глазами. — Ну и что? Значит так надо. Еще бы немца хоть одного…
И лейтенант снова прикрыл глаза.
И тут на поляне что-то хлопнуло. Раз, два, три!
Ребята аж подпрыгнули от неожиданности. А над шалашиками поднялись невысокие султанчики взрывов.
Лейтенант приподнялся и хрипло каркнул:
— Бригада в ружье! Немцы! — А потом тихо добавил — Опять, сволочи, минами шмалять начали!
