— Не знаю. Если бы кто-то был явный, я бы давно уже бросил эту затею. Но ведь нет никого! Хотя, может, я ошибаюсь… — Виталий пожал плечами. — Она такая улыбчивая стала в последнее время, загадочная. — Он сокрушенно потер лоб. — А, хрен с ней и ее загадками. Я очень устал.
Саша помолчал:
— Ты не любишь ее более?
— Не знаю. Честно, я разочарован. И не только ею, но и своим бессилием тоже. Я понимаю, что всё зашло слишком далеко, чтобы что-то можно было исправить. Когда умирает надежда на отдачу, все начинаешь видеть по-другому. Я больше не хочу делать ничего хорошего для нее, потому что живу с ощущением, что мной постоянно вытирают жопу. Тебя, Саша, использовали когда-то, не давая ничего взамен?
— Гм, ну это во все времена было… — поэт неожиданно пропел голосом Энни Леннокс. — Somebody wants to use you, somebody wants be used by you…
— Угу, — кивнул Виталий. — Это «Sweet dreams». Я даже когда-то рекламный слоган подобный сочинял для одного порносайта, только вместо «sweet» написал «sweat», и в итоге получились не «сладкие сны», а «потные мечты». Ну, в общем, неважно… А так, вообще, хорошая песня, хотя в исполнении Мэрилина Мэнсона, по-моему, круче звучит.
Саша улыбнулся с понимающим видом и стал отламывать очередную щепку.
— А может быть, она просто считает тебя своим другом? — спросил он, бросая деревянный обломок в воду. Щепка осталась плавать на поверхности. — По-моему, неплохая альтернатива для стервы, дуры или мизантропки.
Виталий помолчал.
— Не знаю. А ты что, веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?
— Пожалуй, верю.
— Э, ладно. Хорошо тебе, ты умер уже…
— Что ж хорошего в смерти?
— Не знаю. — Виталий неожиданно затосковал. — Слушай, а мы точно все умрем?
— Да… Мы все умрем когда-нибудь.
Этот ответ неожиданно взбесил его. Виталий вскочил и забегал по маленькому плоту, с трудом сохраняя равновесие.
— А почему я должен тебе верить? — ткнул он пальцем в Сашу. — Может, ты и не поэт никакой вовсе… Не знаю я таких поэтов, с черными фамилиями!
— Обижаешь… — Саша выпростал ноги из воды, поднялся. — У меня даже про тебя стихи есть.
— Про меня?
— Ну, не только про тебя, но и про тебя тоже.
Он подбоченился, топнул пяткой, — при этом, как по волшебству, Сашина челка укоротилась и уехала вверх, на носу блеснули круглые очки, а усы побелели и растеклись по щекам, образовав окладистую фрейдовскую бороду, — и с улыбкой продекламировал:
— Кто не глух, тот сам расслышит,
Сам расслышит вновь и вновь,
