— Джорджина! — снова слабо запротестовала миссис Пауэр. — Только не мужчина с таким ужасным характером!
Леди Мерсер была мрачнее тучи.
— Если бы, — сказала она, — я знала, что, отправившись в Керри, ты попадешь в общество этого мистера Шеннона, Джорджина, я ни за что не позволила бы тебе принять приглашение миссис Квинливен. Но из ее письма я поняла, что он все еще путешествует и не спешит вступать в права наследства. Так что у тебя нет ни единого шанса встретиться с ним.
Давая понять, что беседа окончена, старая дама поднялась и, отряхнув юбку, гордо вышла из комнаты.
— О господи! — воскликнула ее дочь. — Она так недовольна тобой, что едва терпит твое общество! — Она бросила на дочь робкий взгляд. — Моя дорогая… может, ты передумаешь и…
— Выйду замуж за мистера Смоллвудса? Мама, ни за что, даже ради тебя. — Джорджина упрямо встряхнула локонами. — Я знаю, что ты мечтаешь, чтобы у меня был собственный дом и ты могла бы жить вместе со мной, а не мучиться здесь с бабушкой. Но я и вправду не могу принять предложение мистера Смоллвудса.
— Конечно, моя дорогая. Разумеется, если он тебе так неприятен, то хватит об этом, — покорно согласилась миссис Пауэр. — К тому же, возможно, в Ирландии ты встретишь достойного джентльмена… Думаю, Хорошо было бы жить в Ирландии.
— За сотни миль от бабушки, — улыбнулась Джорджина и, вскочив со стула, поцеловала мать. — Не беспокойся, мама, если меня ссылают в Ирландию из немилости, то я постараюсь извлечь из этого выгоду. Возможно, в доме моего кузена Брендона полным-полно молодых джентльменов, способных удовлетворить даже бабушкины амбиции!
— Но ведь он же хром и так молчалив, ты же знаешь, моя дорогая, — возразила миссис Пауэр, поднимая глаза на дочь.
— О да, знаю! И все же он не такой несносный зануда, как мистер Смоллвудс!
И на этой вдохновенной ноте Джорджина оставила мать одну, взбежала вверх по лестнице к себе в спальню и, возбужденная предстоящим отъездом, принялась осматривать свой гардероб.
Как-то апрельским утром, вскоре после описанных выше событий, миссис Квинливен сидела в своем кабинете и просматривала счета, время от времени поднося к носу флакон с нюхательной солью, чтобы уменьшить расстройство, в которое она всегда приходила от этого занятия. Ей доложили о приезде брата, Джереми Барнуолла.
— Проводите его в библиотеку, Хиггинс, — велела она дворецкому. — Кажется, это единственная комната в доме, которая не разгромлена предстоящим переездом.
