На фоне полковой жизни (в провинции или на окраине) развертывается действие, связывающее трех лиц: Назапский. Ромашов, Шурочка. Подпоручик Назапский - романтик и индивидуалист, хочет жизни более красивой и более свободной, чем в армии, по боится уйти из нее. Неудовлетворенный, он пьет запоем; хотя он высоко цепит значение любви и жизни, но и любовь к Шурочке не спасает его. Проповедь свободной н счастливой жизни, которую он рисует в беседах с Ромашовым, оказывается неопределенной. Сам Ромашов склонен к самоанализу и мечтательности, но не способен к действию, - черта, свойственная многим интеллигентам, а такие интеллигенты, и даже с революционными идеями, были в армии. Любовь к Шурочке губит его, доведя до дуэли с Николаевым, причем первый и был убит. Жена Николаева. Шурочка - тип красивой, обаятельной и волевой женщины. Она хочет вырваться из провинциальной жизни; поступление ее мужа в академию есть средство для этого, и она деятельно помогает мужу в подготовке к экзамену. Из офицеров полка особенно ярко обрисованы полковник Шульгович, сурово поддерживающий дисциплину и порядок в полку, но забывающий, что и солдат тоже человек, и другой старый служака, капитан Слива, который отличается ярким формализмом н невероятной грубостью.
Купринская повесть была встречена военной средой с возмущением. Правда, было много нареканий на подобную среду, даже за границей, где в Германии почти одновременно появилась повесть Бильзе "Из жизни маленького гарнизона". Но было ли правдоподобно содержание повести Куприна? Известный генерал и военный писатель Драгомиров допускал, что могли быть такими отдельные офицеры, но был уверен, что такого полка, состоявшего из нравственных уродов, не было в армии и быть не могло. Книга ген. Деникина "Путь русского офицера" рассказывает о трудной жизни офицера и встречаемых им обидах на службе, о глупости и неспособности старшего начальства, но купринеких офицеров у него найти нельзя. В русской литературе можно увидеть также иную картину офицерского быта: то общество, которое Чехов прекрасно и с симпатией изобразил в пьесе "Три сестры". После японской войны в армия были проведены технические реформы и повышен образовательный уровень офицерского состава; в первую мировую войну русская армия вышла с прекрасно обучепыми солдатами и офицерским составом, который стоял на большой высоте.
Последняя по времени созданная часть трилогии повесть Юнкера (1933) должна была быть ее второй частью. Это было чисто биографическое произведение, в котором Куприн вспоминает о своей жизни в Александровском юнкерском училище в Москве, настолько непохоже на его Поединок, что можно спросить: где же была правда и как могли милые юнкера и славные офицеры превратиться в таких людей, какими они были ранее изображены в Поединке? Долг и честь писателя заключается в том, чтобы быть правдивым. Не все были на это способны, в том числе и Куприн, который был очень восприимчив к влиянию времени и среде. Обстановка в революционном 1905 году в России была одна, а условия эмигрантской жизни 1933 г. в Париже были совсем другие. Однако это не значит, что Куприн хотел угодить теперь читавшей его публике. В эмиграции он почувствовал ностальгию к старой России и русской армии. "Кажется, никогда этого и не было, ни славной армии, ни чудесных солдат, ни героев-офицеров ... был сон", - говорил он. Юнкера - обширная повесть из трех частей, из которых в первой и третьей очень точно представлена юнкерская жизнь, занятия в классе и в поле и производство в офицеры; во второй части Куприн изображает с обычным мастерством и симпатией юношескую любовь, в данном случае первую любовь юнкера Александрова к прелестной Зиночке, момент их счастья и неудачный исход.
